Добродетель и соблазн   ::   Джонсон Сьюзен

 — Она старалась не смотреть на множество пересекающихся шрамов на верхней части тела, следы ударов меча и кинжала, один, самый опасный для жизни, где меч пронзил его тело, находился прямо под сердцем. Он еще не зарубцевался до конца, и она подозревала, что самый жуткий шрам на спине — это тот, где меч вышел. — Сейчас я смажу твои раны бальзамом, и попробуй только отказаться, — добавила она, погрозив ему пальцем. Ольгина бабушка славится своими целебными мазями. И не шевелись, я сейчас вернусь.

Ставр вовсе не был уверен, что он сможет пошевельнуться, даже если бы захотел. Любовная эйфория прошла, все его ощущения сконцентрировались на сильнейших болях, и он изо всех сил старался не потерять сознание.

— Ну вот, хороший мальчик, — бормотала Татьяна, увидев, что он устроился на подушках. — Ты тихо лежи, а я смажу твои раны. Чувствуешь, как приятно пахнет бальзам? — Она пододвинула к нему баночку с мазью. — Твой любимый запах цветущей черешни.

Боль заметно утихла. То ли благодаря памятному аромату, то ли заботам Татьяны, или же просто из-за того, что он находился там, где ему больше всего хотелось быть, он ощутил, как расслабляется каждый мускул его тела. Бальзам действовал успокаивающе, а нежные прикосновения Татьяны и ее частые поцелуи оказались самым лучшим лекарством. Она смазала все его раны, принесла ему чистую рубашку, помогла натянуть ее через голову, а затем с гордостью спросила:

— Теперь тебе лучше, правда?

— Да, спасибо. — Он опустил глаза. — И вообще голая сиделка всегда оказывает на меня вполне предсказуемый эффект.

— Всегда? — В ее голосе зазвучал металл, когда она заметила его пробуждающуюся эрекцию.

— Позволь мне чуть изменить фразу.

— Это было бы мудро, — заметила она многозначительно.

— Именно твоя нагота всегда оказывает на меня предсказуемый эффект.

— Спасибо, конечно, но ты сейчас не в том состоянии, чтобы…

В мгновение ока он перевернулся, подхватил ее и усадил к себе на колени.

— Подумай, дорогая, если ты проделаешь все сама, Мне не придется даже шевельнуться.

Она взглянула на его восставший член.

— Это даже полезно с точки зрения медицины, я уверен.

— А если твои раны начнут кровоточить?

Он улыбнулся:

— Не начнут, я знаю.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Если ты будешь двигаться очень осторожно, они не станут кровоточить. Тебе ведь нравится, когда я вхожу в тебя и выхожу медленно, верно ведь?

Глубоко вздохнув, она взглянула на роскошный, гордо торчащий пенис. А слово «медленно» прозвучало особенно соблазнительно.

— Сам ты не сделаешь ни единого движения, — скомандовала она.

— Слушаюсь, моя госпожа.

— Надеюсь, мне не придется раскаиваться в этом.

Он мог гарантировать, что она не пожалеет, но предпочел не озвучивать свои мысли вслух.

— Итак, только один разок сейчас, а потом ты отправишься спать.

— Да, дорогая.

Но когда его торчащий член пронзил ее, она оказалась его пленницей, его руки сомкнулись на ее талии, и после третьего оргазма с ней стало гораздо проще иметь дело. Она стала невероятно послушной.

Они занимались любовью всю ночь напролет — как ему хотелось, как нравилось ей и на их общий вкус. Это было наилучшим лекарством.

И стало чудесным началом их новой жизни вместе.