Дочь Льва   ::   Чейз Лоретта

— Более важные, чем долг перед семьей?

Джейсон поставил королеву на место, подошел к Диане и ласково положил руку ей на плечо. Ему не хотелось ее разочаровывать, но лгать он не мог.

— Албанцы приняли меня, когда у меня ничего не было, — сказал он. — Среди них я нашел любящую жену, которая подарила мне сильную и храбрую дочь. Они помогли мне отыскать цель в жизни, предоставили возможность сделать ее полезной. А сейчас принявшая меня страна нуждается в моей помощи.

— Ах, — тихо вздохнула она. — Об этом я не подумала. Ты прожил там более двадцати лет.

— В обычной ситуации я уехал бы немедленно. Я слишком долго это откладывал, и, как ты верно говоришь, это несправедливо по отношению к Эсме. Но сейчас Албания на грани хаоса.

Она внимательно посмотрела на него.

— Там всегда было неспокойно, — объяснил он. — Однако в последнее время волнения приняли регулярный характер, как будто кто-то ими дирижирует. Я захватил склад оружия — как выяснилось, украденного и контрабандного. За этим кто-то стоит, очень ловкий, имеющий, к сожалению, столь же искусного поставщика.

— Заговор, дядя Джейсон?

Джейсон и Диана обернулись. В дверях стоял ее двенадцатилетний сын Персиваль, зеленые глаза — его горели. Джейсон совсем забыл о мальчике, который час назад тактично удалился, сказав, что пойдет примерить албанский костюм, подаренный дядей.

— Боже мой, каким молодцом ты выглядишь! — воскликнула мать. — И как идет тебе этот наряд!

Действительно, удобные брюки с яркой тесьмой сидели отлично, как и короткий черный жакет, надетый поверх свободной рубашки из хлопка.

— Я сделал его по меркам Эсме, она обычно так одевается. Моя девочка — ужасный сорванец. — Джейсон взъерошил рыжие волосы племянника. — Знаешь, сейчас ты мог бы сойти за ее брата-близнеца. Такие же волосы, глаза…

— Твои глаза и волосы, — сказала Диана.

Персиваль отошел от них и с мальчишеским небрежением к жизни и собственным конечностям вспрыгнул на парапет террасы. Далеко внизу море лениво плескалось о каменистый берег. — Только я никогда не был таким тощим, — улыбнулся Джейсон. — Для мальчика это неплохо, но Эсме просто в отчаянии. Из-за того, что она такая маленькая и худенькая, окружающие забывают, что она уже взрослая. А ей обидно, когда с ней обращаются как с ребенком.

— Я хотел бы с ней познакомиться, — сказал Персиваль. — Мне нравится, когда девочка похожа на мальчика. Вообще-то девчонки ужасно глупые. Она играет в шахматы?

— Боюсь, что нет. Когда мы вернемся в Англию, ты ее научишь.

— Так вы возвращаетесь, дядя Джейсон? Как я рад! Мама тоже этого хочет, вы же знаете. — Персиваль уселся на парапете, свесив ноги наружу. Сощурившись, он всматривался в еле видимые горы на противоположном берегу. Там была Албания. — В ясные дни мы с мамой выходим помахать рукой тебе и Эсме и воображаем, что вы отвечаете нам тем же. Конечно, мы никому не говорим, правда, мама? Даже лорду Иденмонту. Он думает, что мы машем морякам.

— Иденмонт? — недоверчиво переспросил Джейсон. — Надеюсь, это не Вариан Сент-Джордж? Какого лешего этот парень тут делает?

— Он здесь живет, — сказала Диана с легкой улыбкой. — Так ты его знаешь?

— Слышал о нем в Венеции. Он из соратников Байрона. Сбежал из Англии от кредиторов и от судебного преследования, не говоря уж… — Джейсон вспомнил о присутствии Персиваля и, опустившись в шезлонг, жарко зашептал Диане на ухо: — Этот человек — паразит, распутник, ничтожество. Что ты имела в виду под словами «он здесь живет»?

— Он живет на средства моего мужа.

— Я же сказал — паразит. Ни гроша за душой…

— И потому должен полагаться на других. Лорд Иденмонт мне представляется декоративным плющом, который держится на грубом, скучном общественном здании — то бишь на Джеральде. Людям он нравится.