Дорога любви   ::   Ли Эйна

– Как? И вы позволили им уйти? А что с моей Белл?

Томас подумал, что для такой привлекательной внешности у их новой знакомой не слишком хорошие манеры, хотя, возможно, это вызвано только что пережитым.

– Белл? – уязвленным голосом спросил Томас.

– Моя лошадь. Один из индейцев скакал на моей лошади, – нетерпеливо ответила она.

– А какая это была лошадь? – спросил Томас, вспомнив, как мимо поезда пронеслась лошадь без всадника.

– Белл – это гнедая кобыла, – отрывисто бросила Роури.

– О… – вырвалось у Томаса.

– О! И что означает это «о»? – недовольно поинтересовалась она.

Какими бы красивыми ни были у нее волосы, подумал Томас, но в детстве эту крошку явно избаловали. Эта дама не выказывает даже тени благодарности. А ведь она только что чудом избежала смерти! Пусть не его, но Бога-то она могла бы поблагодарить? Ну что ж, придется ответить тем же.

– Было бы лучше, если бы у вас была пегая кобыла.

Мэрфи мгновенно его понял и, не удержавшись, фыркнул:

– Похоже, ты метился не в того индейца, доктор. Томас кивнул:

– Думаю, что так. Можно сказать, я перепутал цвет.

Оба громко рассмеялись, а Роури снова гневно сверкнула на них своими зелеными глазами. Не понимая, как можно так легко относиться к потере ее любимицы, она гневно прервала их смех:

– Не вижу ничего смешного в том, что я потеряла лошадь, к которой привязалась с самого ее рождения.

Томас решил, что пора стать серьезным.

– Я надеялся, что ваша лошадь – белая с черными пятнами.

– Такая лошадь была у Пита. А почему вы об этом говорите?

– Потому что лошадь Пита, по-видимому, уже на полпути к своему ранчо, – сообщил ей Томас.

– А Белл? – с подозрением спросила Роури.

– По всей видимости, на полпути к лагерю индейцев. – И не дожидаясь, когда Роури выразит свое неудовольствие еще чем-либо, он взял ее за руку. – Могу я помочь вам забраться на паровоз, мисс Коллахен?

Для троих будка машиниста была явно слишком тесной. Локомотив снова быстро набрал ход, и, когда Томас оторвался от топки, Роури показала ему на гору, возвышавшуюся впереди:

– Оттуда я спустилась. Теперь надо снова подняться вверх и разыскать Пита.

– Мэрф, ты можешь управиться с паровозом без помощника? – спросил Томас, вновь открывая топку и подбрасывая поленья.

Мэрфи похлопал по стенке будки.

– Эта замасленная девка и я добрые друзья уже довольно долго, доктор. Я всегда относился к ней как джентльмен, и она для меня всегда работает, как двадцатицентовая проститутка в субботний вечер.

Грубый ответ вызвал неудовольствие Роури.

– Он имел в виду, сможете ли вы еще и подбрасывать дрова?

Мэрфи не стал реагировать на это замечание. Свое мнение по поводу не в меру острого язычка дамы он выразил только тем, что разжег трубку, глубоко затянулся и выпустил большой клуб дыма.

Томас поспешил захлопнуть дверцу топки, чтобы эта тема не привела к взаимным колкостям.

– Я хочу отправиться с мисс Коллахен. Ты не мог бы, когда вернешься в город, отправить о нас сообщение на ранчо Коллахена?

– Было бы лучше, если бы вы оба остались со мной. Все это проблемы Коллахена, а не железной дороги, – заметил Мэрфи.

– Пока мы доберемся до Коллахена и он предпримет какие-нибудь действия, Пит может умереть от потери крови, – возразила Роури. – Или же индейцы вернутся для того, чтобы завершить начатое.

Мэрфи не смог сдержать раздражения:

– А что, если ваш друг Пит уже мертв? Вы подумали об этом, мисс Коллахен? И вы забыли о тех двух индейцах, один из которых ранен? Может, они отправились за подмогой?

– И на моей лошади, – пробормотала Роури.

Но нет, она не будет слушать этого человека. Пит наверняка жив. Он не может умереть. Что она будет делать без Пита? Он ей как отец. Если бы это она лежала там, в горах, Пит бы поспешил на выручку, в этом нет никакого сомнения.