Душа и тело   ::   Грин Дженнифер

Кожа лица по-детски нежная, губы красиво очерчены, темно-красные, можно обойтись без помады.

— Вы будете вести себя нормально? — мягко спросила она.

— И не подумаю. — Ведь ее это совсем не раздражает. Более того, она пытается сдержать улыбку. У него возникло желание, почти потребность, увидеть, как она смеется. — Вас трудно опрокинуть, правда?

— Не считаете ли вы, что вы первый пациент, который свалился на меня в обмороке? Большинство, — заворчала она, — по крайней мере ждут, пока не увидят, как я зашиваю раны.

— Я заглажу свою вину. И вы мне покажете, что вы еще умеете делать после работы. В постели, например.

— Гм, гм. — Она отвернулась, чтобы закончить накладывание швов. — Вы чувствуете какое-нибудь давление? — сухо спросила она.

— Да, и не только физическое. И поверьте, моей руке исключительно приятно находиться между вашими… — И вдруг спросил:

— А каково ваше семейное положение?

— Вам никогда не говорили, что у вас одноколейный мозг?

Восхищенный ее юмором, он фыркнул от смеха. Ничто не могло вывести ее из равновесия. Наверное, это качество в ней больше всего привлекало его.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— А вы на мой.

Закончив работу. Клер быстро встала и отодвинула передвижной столик. Она знала, что ее лицо заливает румянец, хотя очень старалась не реагировать на этого гиганта, уставившегося на нее. Мальчишеская челка падала ему на лоб, он походил на невинного тинэйджера. Ну нет, подумала Клер, этот мужчина даже в пеленках не был невинным.

Он неодобрительно посмотрел на ее работу.

— И это все? А повязка? Сделайте мне какую-нибудь солидную белую повязку, чтоб она внушительно выглядела.

Клер отрицательно покачала головой:

— Вам ничего больше не нужно, господин Бранниган, только оберегайте рану от попадания воды и грязи, а через неделю покажитесь мне или своему врачу, чтобы снять швы.

— Джоэл, — поправил он ее.

— Хорошо, Джоэл.

— Ни перекиси, ни мази? Ничего?

— Главное, не закрывайте рану.

Наблюдая за ним, пока он медленно поднимался со стола. Клер убедилась, что у него восстановилось равновесие, да и бледность тоже прошла. Как врач она была теперь спокойна, но в ней пробудилось женское любопытство. Она не поддалась на его невинную улыбку. У него были самые порочные глаза, которые она когда-либо видела. Они не просто приглашали женщину в постель, их синева призывала женщину сделать это в любом месте. Темные густые брови дугами поднимались над его глазами. Широкие скулы и маленький шрам на челюсти придавали ему грубоватый вид, который никак не сочетался с его смокингом. Морщины на лбу свидетельствовали о нелегком жизненном опыте и глубоких переживаниях. Об этом человеке трудно было сказать что-то определенное. Морщины, зовущие глаза, выходной костюм — все это никак не сочеталось. Да еще росту в нем было больше шести футов, и его худоба отнюдь не говорила о его слабости.

Она поймала себя на том, что рассматривает его как мужчину, и вдруг перехватила его понимающий насмешливый взгляд. Он тотчас же спрятал насмешку, и лицо его приняло спокойное выражение.

— Как насчет кофе? — тихо спросил он. Она отрицательно покачала головой.

— Я серьезно вас приглашаю, если вы, конечно, пойдете без шприца.

— Я всегда ношу его с собой: как вы уже убедились, я занимаюсь тем, что делаю уколы. — Он, пожалуй, волновал ее. Она быстро открыла дверь. — Больше нет головокружения?

Он проигнорировал вопрос и просто посмотрел на нее.

— Я думаю, — сказал он низким голосом, — мы с вами так или иначе встретимся.

Он ушел. Клер не ощущала, что она, оказывается, задерживала дыхание, пока оно не вырвалось из легких шумным потоком. Ее губы расплылись в непроизвольной улыбке, и она фыркнула от подступившего смеха.