Гадкий утенок   ::   Джоансен Айрис

Наклонившись, девочка подобрала осколки перламутра. Она склеит все так аккуратно, что никто и не заметит. Нужно быть аккуратной, не раздражать маму, и тогда все устроится само собой.

Прилежание – единственное достоинство гадкого утенка. Все равно ему никогда не стать лебедем.



1.

4 июня, Афины, Греция

Танек был недоволен.

Коннер сразу это понял, едва увидев Николаса, появившегося из-за стойки таможни. Лицо Николаса Танека сохраняло всегдашнюю невозмутимость, но Коннер давно знал своего босса и умел чувствовать его настроение по мельчайшим, едва уловимым деталям. По волевому, неизменно бесстрастному лицу Танека не так-то просто было догадаться, что он раздражен и обуреваем нетерпением.

– Надеюсь, информация достоверная, – сказал Танек по телефону.

Информация, увы, была явно недостаточной, но ничего больше Коннер раздобыть не сумел.

Он шагнул навстречу и напряженно улыбнулся:

– Полет прошел приятно?

– Нет, – отрывисто бросил Танек и, не останавливаясь, зашагал к выходу. – Риардон в машине?

– Да, он вчера прилетел из Дублина. – Коннер замялся. – Но на банкет он с вами пойти не сможет. Мне удалось раздобыть только одно приглашение.

– Я же сказал: два.

– Вы не понимаете…

– Я понимаю одно: если действительно операция назначена на сегодня, я остаюсь без прикрытия. И еще я понимаю, что вы плохо отрабатываете свое жалованье.

– Банкет в честь Антона Кавинского, приглашения рассылались за три месяца! Ведь речь идет о президенте государства! Вы не представляете, сколько мне пришлось заплатить за то приглашение, которое я раздобыл. – Коннер поспешно добавил: – К тому же Риардон вам, вероятно, не понадобится. Я же говорил, что информация не проверена. Наш человек обнаружил в компьютере Агентства по борьбе с наркотиками сообщение, в котором лишь сказано, что удар может быть нанесен на острове Медас.

– И больше ничего?

– И еще список.

– Что за список?

– Шестеро из гостей. Подозрение вызывают лишь двое: Мартин Бренден, который устраивает этот банкет, и один из телохранителей Кавинского. Одна фамилия в списке помечена кружком. Это женщина.

– С чего вы взяли, что люди, включенные в список, подлежат уничтожению?

– Фамилии выделены синим. Наш человек предполагает, что у Гардо существует специальный цветовой код, обозначающий то или иное действие.

– Предполагает? – вкрадчиво спросил Танек. – Я что же, притащился сюда, чтобы выслушивать о чьих-то там предположениях?

Коннер нервно облизнулся:

– Вы же сами велели сообщать вам любые сведения, имеющие отношение к Гардо.

Как и надеялся Коннер, упоминание о Филиппе Гардо несколько урезонило Танека. Босс неоднократно заявлял, что любое дело, хотя бы косвенно касающееся Филиппа Гардо, требует особого отношения.

– Ладно, вы правы, – сказал Танек. – От кого было послание?

– У Джо Кэблера, директора АБН, среди людей Гардо есть свой осведомитель.

– Можно выяснить, кто это? Коннер покачал головой:

– Сколько я ни пытался, пока не получается.

– Что намерен делать с этим списком Кэблер?

– Ничего.

– То есть как это «ничего»? – уставился на него Танек.

– Кэблер считает, что это список людей, состоящих у Гардо на содержании.

– Значит, Кэблер не верит в теорию «рокового синего цвета»? – саркастически осведомился Танек.

Коннер глубоко вздохнул – «мерседес» был уже совсем рядом. Пусть теперь с боссом объясняется Риардон – они друг друга стоят.

– Список у Риардона, в машине, – поспешно произнес Коннер, распахивая дверцу. – Вы можете поговорить с ним сами, пока я доставлю вас в отель.

* * *



– Привет, ковбой. – Джейми Риардон тщетно попытался изобразить протяжный среднеамериканский акцент – с его ирландским прононсом это было бесполезно.