Гимн Рождества   ::   Спир Флора

Кэрол не заботило, что в комнате не было никаких безделушек, что кровать без занавесок выглядела голой, что зеленое покрывало и старый турецкий ковер порядком истрепались. С чего это она будет тратить с таким трудом заработанные деньги на легкомысленные украшения? Спартанская нагота комнаты соответствовала ее подавленному состоянию, хотя Кэрол не считала себя подавленной. Она считала себя человеком, сохранившим трезвость взгляда среди постигших его несчастий.

Поскольку никаких дел на этот вечер у нее больше не было, она сняла скромное темное платье и туфли на низком каблуке и надела фланелевую ночную сорочку и теплый купальный халат.

Появилась Нелл с подносом:

– Ваш обед, мисс Симмонс. Вы собираетесь ложиться так рано? Не хотите спуститься вниз и пообедать с нами вместе? В кухне ведь куда приятней, да и теплей. Вы замерзнете здесь наверху совсем одна.

– Не хочу. – Кэрол жестом указала девушке поставить поднос на столик у каминного кресла. – Больше ничего не надо, Нелл.

– Не стоило бы вам так много бывать одной. – Нелл нисколько не обиделась, что Кэрол говорила с такими же интонациями, что и леди Августа, когда обращалась к горничной. Ничья сдержанность не могла остудить молодой пыл, исходивший от Нелл; ее широкое розовое лицо выражало только заботу о Кэрол. – Особенно сегодня вечером не нужно бы вам сидеть здесь одной. После похорон и всякого такого.

– Я устала. Я хочу побыть одна.

– Ну тогда ладно, если вы так думаете. Но завтра вы должны прийти на кухню и присоединиться к нам. Мы задумали устроить небольшой пир на Рождество, пока мы все еще тут. И вас приглашаем. Ладно, спокойной ночи, мисс. Спите хорошенько.

– Доброй ночи, Нелл.

Как частенько замечала леди Августа, Нелл не знала своего места в иерархии слуг. В высшей степени неуместное дружелюбие девушки леди Августа считала признаком упадка эпохи. Во времена леди Августы прислуга знала свое место. Если бы старая дама услышала приглашение Нелл, она, вероятно, заявила бы, что компаньонка леди не должна получать приглашение на кухню, чтобы разделить рождественскую трапезу со слугами. Кэрол не полностью разделяла аристократические взгляды леди Августы. Просто ее не интересовали никакие праздники – ни на верхних, ни в нижних этажах дома.

Кэрол села у огня, поставила ноги на скамеечку и взяла тарелку с дымящимся супом. Мисс Маркс была отличной кухаркой. Ограниченность средств, отпускаемых леди Августой на продукты, заставляла ее не опускать руки, а бороться. Кэрол черпала ложкой густой куриный суп с тонко нарезанными грибами и размышляла о том, так же ли хорошо питается прислуга, как она. Подняв куполообразную металлическую крышку над блюдом, она обнаружила внушительную порцию курицы с горохом, нарезанной кубиками свеклой и горсткой риса. Кусок яблочного пирога в сопровождении большого чайника завершал обед.

– Глупая экстравагантность.

Она что же, разговаривает вслух? Нет, конечно. Но кто кроме нее мог сделать это замечание? Все было тихо, только потрескивал огонь в камине. Кухня была слишком далеко, и никакой шум оттуда не мог достичь ее комнаты.

Равно как никто не услышал бы ее криков. Сказав себе, что она действительно сверх меры утомлена, Кэрол не обратила внимания на странный холодок, пробежавший у нее по спине. Она закрыла крышку над блюдом с курицей, чтобы та не остыла, и принялась доедать суп. Конечно, у нее были основания нервничать, но вовсе не потому, что она была одна на верхнем этаже большого старого дома. Ее дальнейшие перспективы могли встревожить кого угодно. Что ей делать, искать работу в Лондоне? Или потратить немалые деньги, вернуться в Нью-Йорк и попробовать устроиться там? Будучи компаньонкой леди Августы, она самостоятельно научилась печатать и придумала некую простейшую стенографическую систему, так что теперь она могла бы, скажем, вести деловую переписку.