Гнездо дракона   ::   Сетон Ани

— Ты можешь уехать из Гудзона, Джефф? Для чего-то очень хорошего?

Он повернулся, чтобы взглянуть на нее, спрашивая себя, что она хотела сказать этим вопросом. Она показалась ему более красивой, чем раньше, хотя очень похудела, а ее волосы, выросшие до плеч и забранные в сетку, более не были золотыми, а приобрели теплый цвет каштана. Теперь в ней ощущалась целостность и мягкость, безошибочная метка тех, кто перенес страдание и в конце концов полностью осознал себя.

— Я смогу поехать куда угодно, если ты поедешь со мной, — сказал он. — Мне не нужно ничего, кроме тебя.

— И твоей работы?

— Да, и моей работы. Она улыбнулась.

— Думаю, Джефф, я могла бы помочь тебе. В Калифорнии нужны врачи. Нужны отчаянно. Я… — она запнулась, а потом продолжила зрелым, спокойным голосом, который все еще удивлял его, — я никогда не поплыву вверх по реке. Я не вынесу этого. Хотя, может быть, это и глупо.

— Нет, моя родная, это не глупо.

Он подумал о том, как выглядел Драгонвик, когда он увидел его неделю назад. Ее распоряжения выполнялись, дон-кихотские распоряжения, как считали все в округе. Вся обстановка была продана с аукциона, все, включая собственный гардероб Миранды. Выручка была отдана в качестве анонимного дара городским больницам и большая сумма отправлена удивленному маленькому священнику в Ирландию с распоряжением немедленно отправить семью Пегги в Америку. «А остальное использовать так, как Вы пожелаете»…

Весной Пегги вошла замуж за своего Ханса Клонберга, и Миранда приготовила им свадебный подарок, хотя маленькая служанка и ни о чем не догадывалась. Плодородная земля, где Николас выращивал свои экзотические растения, и где находилась теплица, теперь навеки принадлежала Пегги и ее потомкам. Но сам огромный дом в Драгонвике был разрушен. Теперь там не было ничего, кроме голой земли, на которой уже пробивалась трава.

— Нет, — повторил Джефф. — Ты не должна оглядываться назад, Миранда. Если ты хочешь ехать на Запад, мы поедем..

Он обнял ее за талию, мягко притягивая к себе, но ощутил, как ее тело напряглось, и в смятении увидел, что она отворачивается от него.

«Никогда не оглядываться назад». Слова, чей мерный звон смешивался со звуками ветра, вздыхающего среди вязов над кладбищем. Она посмотрела на тихий ряд надгробных камней. Как мирно они покоились под сентябрьским солнцем… как тихо… а он в холодной темноте… лежит далеко от тепла и зелени лета, лежит один, как всегда был один.

Она подавила вздох, и Джефф ощутил едкую зависть, когда увидел, как в ее глазах закипели слезы.

Неужели это всегда будет между ними? — думал Джефф. Неужели она до сих пор не освободилась от него?

Но когда она неожиданно повернулась, то легко прочла в его сердце.

— Нет, Джефф, — сказала она. — Дело не в этом. Он был так… так одинок.

Они замолчали, глядя через поле на заходящее солнце. К нему пришло понимание. Она права, думал он. Вся жестокость и все страсти должны были отгореть и оставить позади только жалость. Она вложила свою руку в его, обретя безопасность и поддержку. Потом закрыла глаза и умиротворенно склонила голову ему на плечо.