Грешница   ::   Джонсон Сьюзен

 — Я только надеюсь, что Фордхэм сможет держаться подальше от печально известного кнута Арчера, — продолжал Синджин, словно Сенека и не упоминал об Америке.

Облокотившись на перила балкона, Синджин рас сматривал стартовую линию. Оба, Фордхэм и Арчер, были жокеями-победителями, но имели совершенно разный стиль. Арчер верил в езду с применением физической силы, в то время как Фордхэм предпочитал понукать свою лошадь как можно меньше. Арчер выиграл несколько скачек, применяя столь сомнительную тактику.

Когда Синджин, облокотившись, выглянул из-за портика, ветер освободил непослушные локоны из-под ленты и растрепал их. Ветер поиграл и кожаной бахромой на вышитой бисером куртке. Синджин часто надевал экзотическую куртку Сенеки, потому что ему нравилась изысканная красота вышивки и мягкая эластичность кожи.

Из-за смешенного костюма, состоящего из куртки с бахромой, замшевых бриджей, начищенных изысканных ботфорт, белоснежной рубашки и шейного платка, он выделялся среди своих аристократических друзей.

Но Синджин не заботился о соблюдении каких-либо правил. Тем не менее в среде титулованных пэров он был не только любим, но и служил плутовским примером не только в свете, но и за пределами высшего света и особенно за пределами ограничивающих обязанностей его титула.

— Черт, Арчер сорвал флаг. — Синджин прищурился на солнце, разглядывая расположение Фордхэма на Ромулусе в беспорядке скачки.

Был фальстарт, и лошади толпились теперь в сложном смешении, воздух потяжелел от крепкой брани.

Через некоторое время путаница исчезла, и на дорожке выстроилась кривая: центр подался вперед.

Красный флажок упал, и, взметнув разноцветные шелка, восемь спринтеров помчались вперед. Не очень-то много участников для основных скачек сезона, проводящихся раз в два года. Многие владельцы, готовые к участию, предпочли оставить своих лошадей дома, уверенные в победе Сета или Стэнхоупа.

Гнедой жеребец Синджина — Ромулус быстро вырвался вперед на целый корпус и первые шестьдесят ярдов уверенно держал лидерство. Затем Фордхэм придержал его, и серая лошадь Стэнхоупа ринулась вперед, стараясь развить рекордную скорость. Еще трое участников пытались держаться на одном уровне с лидерами, а лошадь графа Сазерлэндского шла далеко справа. Оставшиеся две лошади уже испытывали трудности.

На спуске Абингдон Майл Ромулус сбился и потерял шаг, к ужасу поставивших на него. Фордхэм, казалось, безуспешно пытался с ним справиться.

Но когда участники приблизились к подъему, и Ромулус вдруг начал набирать скорость, стало заметно, что что-то не так с его передними ногами.

— Сто на двести против Ромулуса! — завопил один из букмекеров. Синджин, который видел Ромулуса сегодня утром, обдумывал теперь свои шансы. Толпа бросала наверх косые взгляды. При таких невероятных процентах герцог Сетский мог потерять состояние, если Ромулус не выиграет.

— Фордхэм ждет подъема, — сказал Николае.

— И еще не торопит Ромулуса, — спокойно ответил Синджин.

— Но уже близко. — Он говорил, немного растягивая слова, взгляд голубых глаз был прикован к гнедому и серой лошади Стэнхоупа, которая шла впереди на три корпуса. Фордхэм не трогал кнута, но низко наклонился к шее Ромулуса и разговаривал с ним, почти опустив поводья.

Синджин заметил, как молодой жеребец, которого он помогал тренировать, привычно откликается, вняв голосу Фордхэма.

Вот. Наконец-то. Синджин выдохнул от удовольствия. Шаг Ромулуса сделался шире, мускулы напряглись, красивые сильные ноги рыхлили под собой землю: уши слегка прижаты; ноги легко преодолевают подъем.