Грезы любви   ::   Райс Патриция

Невольно отметив, что плечи у него такие же загорелые, как и лицо, Элисон почувствовала, что ее щеки загорелись от столь неподобающей мысли.

Она все еще витала в облаках, когда Рори открыл глаза и посмотрел на нее. Ласковое выражение его лица противоречило строгому тону.

– Надень это, – сказал он, указывая на стопку ее одежды. – Я не хочу, чтобы ты простудилась до смерти.

Вместо того чтобы подчиниться, Элисон подошла к кровати и коснулась прохладными пальцами той части его лба, где не было повязки.

– Жар еще не прошел, – деловито сообщила она, усаживаясь на краешек постели. – Надо пить больше жидкости. Как ты себя чувствуешь?

Рори закрыл глаза и безмолвно застонал, когда его тело пылко откликнулось на ее неожиданную близость. Без корсета платье мягко облегало Элисон, подчеркивая каждый изгиб. Насколько проще изображать из себя джентльмена, когда предмет твоих желаний закутан в несколько слоев ткани и окружен людьми! Воистину, вынужденное уединение с воплощенной невинностью – слишком тяжкое испытание для такого грешника, как он.

Вздохнув, он напомнил себе, что Элисон попала в такое положение исключительно по его вине и теперь он несет за нее ответственность. Она воспринимает его как дядюшку или старшего брата. И он должен вести себя соответствующим образом.

– Со мной все в порядке, девонька. Давай я закрою глаза, а ты наденешь чулки и все остальное. Еще слишком холодно, чтобы сверкать голыми пятками.

Сдавленный тон Рори противоречил его словам, и Элисон бросила на него озадаченный взгляд. Наверное, у него болит голова, но он не хочет этого признавать. Послушно поднявшись на ноги, она повернулась к нему спиной и натянула нижнюю юбку. Затем снова села и занялась чулками.

Услышав приглушенный стон, она оглянулась через плечо. Рори лежал, прикрыв глаза рукой. Элисон закрепила подвязки, сунула ноги в туфли на каблучках и вернулась к постели.

– Рори? – тихо позвала она.

Он впервые слышал, чтобы она назвала его по имени. Убрав руку, Рори посмотрел на обращенное к нему прелестное лицо. Господи, за что ему такое наказание? Элисон была так прекрасна: с разметавшимися по плечам черными локонами и широко распахнутыми серыми глазами, смотревшими на него с доверчивой невинностью. Она олицетворяла собой все, о чем он когда-либо мечтал. Он не имел права находиться с ней в одной комнате, даже будь она бедной сиротой. А тот факт, что она внучка графа и богата как Крез, делал ее совершенно недосягаемой. Как жестока порой судьба!

– Возьми стул, голубка, и не смотри на меня так, словно я сейчас умру. Я попадал и в худшие переделки, чем эта. – Он с трудом сел. Ребра болели так, словно все демоны ада вцепились в его внутренности, а в голове засел сам дьявол, громыхая молотом.

Элисон принесла стул, но, прежде чем сесть, налила стакан воды из кувшина и вручила ему. Рори поморщился от затхлого вкуса, но выпил до дна, наблюдая, как она грациозно усаживается.

– Милая, нам надо научиться жить вместе. Мне очень жаль, но я не мог не взять тебя с собой. Это был единственный способ спасти и тебя, и корабль. Надеюсь, ты понимаешь?

Элисон переплела пальцы, изучая резкие черты его смуглого лица. Густые брови были сурово сдвинуты, сходясь над ястребиным носом, но голос звучал мягко, и это нашло в ней отклик. Она никогда не была прилежной ученицей и, вместо того чтобы внимать словам преподавателей, изучала их лица. Точно так же она слушала сейчас Рори.

– Я ничего не знаю о Чарлстоне. – Эта мысль вертелась у нее в голове с того момента, как он упомянул о пункте их назначения. – Я никогда не видела дикарей и не думаю, что мне понравится жить в хижине. Неужели нам так уж необходимо плыть в колонии?

Рори усмехнулся, удивляясь ходу ее мыслей. Он тут переживает, что им придется жить в одной каюте, а ее интересуют индейцы.