Гвардеец Бонапарта   ::   Хелтон Венита

– Ты сказал, что к нам приходил покупатель и просил в долг, кто это был?

– Просто какой-то мужчина. Я отсылать его прочь.

– С пустыми руками?

Темнокожий мужчина досадливо прищелкнул языком и смущенно потер затылок ладонью.

– Ну, может быть, немного не с пустыми руками.

– Ага! – воскликнула Лаура, – и ты еще будешь мне говорить, чтобы я не раздавала добро другим. Это ты-то мягкосердечный старый опоссум!

Сент Джон укоризненно посмотрел на девушку.

– Этот человек, он сказать, что его лодка смывался волной совсем-совсем. Он сказать, что никак не может кормить его детей. Они голодные. Я даю ему еду и, может быть, один-два одеяло.

– Конечно, ты поступил правильно.

– Он платить, когда может, он сказал..

– Знаю, они всегда так говорят, – вздохнув, Лаура привалилась к дверному косяку и посмотрела на улицу.

Во дворе, окруженном кирпичной стеной, во множестве росли оливы, кусты жасмина, банановые деревья. На всем лежала печать покоя, мира и… безопасности.

Здесь, в возрасте трех лет, она впервые играла, когда их семья – папа, мама, пять братьев и она, приехали из Парижа.

Прохладные струи фонтана укрывали их всех, когда однажды весь квартал был объят беснующимся пламенем пожара, полыхавшего в городе. Сильные узловатые ветви древних магнолий баюкали ее, пока братья болели желтой лихорадкой.

До сегодняшнего дня, пока Аллен Дефромаж не сообщил ей свою ужасную новость, Лаура верила в то, что ее дом может защитить от любых невзгод. Ну, что ж, теперь, оказывается, нельзя ни в чем быть уверенной.

Не глядя на стоявшего рядом мужчину, она спросила:

– Как ты думаешь, Сент Джон, британцы попытаются атаковать Новый Орлеан?

– Вы плакать, мадемуазель Лаура, – вместо ответа он положил свои широкие сильные ладони ей на плечи, а потом большими пальцами приподнял кверху девичий подбородок и посмотрел в ее глаза.

– Британцы не приходить. Большую реку охраняют много фортов.

– Знаю… И много британских кораблей охраняют проливы, осуществляя блокаду побережья. Папа допустил глупость, попытавшись отправить барк в этом году.

– Мосье Шартье есть азартный человек, мадемуазель Лаура. Он знает, как рисковать. Он знает, что для вас этот маленький магазинчик – все. Кроме того, мосье Шартье не мог допустить, чтобы табак гнил на острове.

– Ну, вот и пускай он теперь гниет в лапах у пиратов… вместе с теми несчастными с Ямайки.

– Мадемуазель должна понимать.

– А я не могу этого понимать! И никогда не смогу! И вообще, я устала, Сент Джон, и хочу курить!

Сент Джон упер руки в бока и неодобрительно покачал головой.

– Табака, она вас убьет.

Смахнув слезы и упрямо тряхнув головой, Лаура прошла мимо него к одному из шкафов за прилавком. Когда она заговорила, ее голос звучал ровно и, пожалуй, даже слишком спокойно.

– А вот в Кентукки с тобой не согласны, они говорят совсем другое.

– Да? А что говорят эти проклятые американцы?

– Сейчас я тебе скажу, – девушка достала жестянку с табаком и указала на синюю этикетку, на которой абориген индеец курил трубку на пару с президентом Мэдисоном.

– Вот доказательство того, насколько ты неправ, слушай. – Она начала читать надпись на коробке:

«В куренье жизнь! Мы скажем так – Здоровье вам спасет табак. На Север иль на Юг пойдешь – Во всем Кентукки не найдешь Сортов прекрасней, чем у нас. Забудь про Смерть – куренье – класс!»

Лаура проигнорировала стон отчаяния, который издал Сент Джон и сказала:

– Ну, конечно, папин табак лучше, но теперь уже нельзя надеяться, что мы его в этом году получим. Так что, видимо, придется продать наш запас Луисвилльского табака.

– И вы будете ее курить.

– Я этим не часто занимаюсь.

– А сколько раз вы курить?

Девушка нетерпеливо поерзала на месте.