Идеальный мужчина   ::   Смайт Шеридон

Наверное, у него богатый опыт в этом деле — в отличие от самой Брук, — и он знает, что женщина получает гораздо большее удовольствие, если верит, что партнер ее любит. Брук хотела этого избежать, но он все равно ей не поверил. И был совершенно прав!

А она изо всех сил пыталась скрыть терзавшие ее боль и одиночество, упрятать их на самое дно души, туда, где они причиняли ей меньше всего вреда. Вспоминая о том, как настойчиво и бережно помогал ей открыться Алекс и как он поддержал ее, когда она оказалась со своим горем лицом к лицу, Брук всякий раз задумчиво улыбалась. Он обнимал ее так нежно, словно и сам чувствовал ее боль.

Брук заставила себя очнуться и упрямо сжала губы. Стоило ей узнать Алекса поближе, и стало ясно, что этот малый готов пожертвовать кем угодно — даже самой Брук — ради собственного благополучия. Невзирая на то что он был настоящим бриллиантом среди мужчин. Увы, даже это не означает, что он способен на настоящую любовь.

Возможно, их идиллия объяснялась проще: Алексу было неловко. Да, он мог вообразить, что Брук влюбилась в него по уши, и оттого почувствовал себя виноватым и чем-то ей обязанным.

При одной мысли об этом Брук моментально вспыхнула от унижения. Неужели она пала так низко и вела себя так откровенно? К чему отрицать? Она не просто влюбилась — она потеряла голову.

Наконец показался рыбачий домик. Брук остановила машину на привычном месте и заглушила мотор. Она с наслаждением вслушивалась в тишину. Никакого сравнения с суетой и вечным шумом, преследующими человека в городе.

Она даже подумала, что стоило бы продать городской дом и совсем перебраться сюда, в глушь. Имея автомобиль, она прекрасно бы успевала каждый день на работу. Если она ее не потеряет.

Брук вытащила с заднего сиденья сумку с принадлежностями для уборки, занесла ее в дом и распаковала. Затем вернулась к машине за одеялами и постельным бельем.

Внезапно она застыла как вкопанная в двух шагах от автомобиля. Ее растерянный взгляд перебегал с одного колеса на другое. Наконец она обошла машину кругом.

Колпаки на колесах были в точности такие, как прежде, только выглядели гораздо новее. Они не были помятыми и даже блестели. Брук выпрямилась, подбоченившись. Может, превращение случилась еще в городе, когда она загружала машину возле дома? Нет, вряд ли! Брук всегда относилась к машине с вниманием и не могла пропустить такую важную деталь, как бы ни была погружена в свои мысли.

Но ведь это означало…

До нее донесся скрип кресла-качалки. Она подняла голову и удивленно распахнула глаза. На крыльце сидел Алекс, как будто сто лет не сходил с этого места. Он удобно откинулся на широкую спинку, а длинные ноги в знаменитых сапогах из кожи гремучей змеи положил на перила.

А еще он смотрел на нее — он буквально ел ее глазами.

У нее что-то оборвалось внутри. Колени задрожали, ноги стали ватными. Брук стояла ни жива ни мертва и с трудом обретала дыхание. Вдох — выдох. Вдох — выдох. С чего бы это? Как будто она никогда не видела Алекса Брэдшоу! Они и расстались-то всего три дня назад.

Целых три дня назад! Три бесконечных, невыносимых дня. Три дня душевной боли и пыток…

Он убрал ноги с перил, но не спешил подниматься с кресла.

— Иди ко мне!

Брук не помнила, как добралась до крыльца на непослушных, неловких ногах. Она стояла возле нижней ступеньки и не могла отвести взгляд от его колдовских глаз. Она хотела сказать ему, что их отношения не могут продолжаться, потому что ее сердце не выдержит таких взлетов и падений и разорвется от горя или от радости.

Его повелительный жест приказал ей подняться на крыльцо.

Брук повиновалась. Когда она подошла вплотную, Алекс обнял ее и усадил к себе на колени, лицом к лицу.

Завороженная его взглядом, она затаилась и ждала, что будет дальше.