Испанский любовник   ::   Троллоп Джоанна

Аннотация: Эта книга – история романтической и трогательной любви уже немолодой английской женщины и преуспевающего испанского бизнесмена.

---------------------------------------------

Джоанна Троллоп

Испанский любовник

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДЕКАБРЬ

ГЛАВА 1



Это сделал, скорее всего, кто-то из детей. Роберт никогда бы на такое не осмелился. На кухонной доске для записей красовался маленький плакат – рисунок, пропечатанный черной, ярко-розовой и желтой красками и изображавший женщину с растрепанными волосами, взявшую под крыло, как берут под руку, индейку с круглыми выпученными глазами. Внизу было написано прыгающими буквами: „Женщины и индейки – против Рождества!".

Лиззи сказала в телефонную трубку:

– Я хочу, чтобы она была минимум двадцать два фунта [1] весом… Нет, уже потрошенная. И, я надеюсь, это будет индейка не из клетки, а выращенная на воле?

Она посмотрела в противоположный угол кухни на плакат и непроизвольно поправила прическу. С волосами, похоже, все было в порядке.

– О Боже, – продолжала она, – но это слишком дорого!

Лиззи потерла подбородок. Что же ей делать? Принять участие в борьбе за спасение индеек или все-таки бросить в молох рождественского стола очередную порцию индюшатины?

– Ладно, – согласилась наконец она, – но обязательно выращенную на воле.

Она подумала о стаде счастливых индеек, резвящихся на красивой лужайке, прямо как на картинке из детской книжки.

– Настоящая сельская, двадцать два фунта. Либо я, либо мистер Мидлтон заберем ее в понедельник. Да, да, я знаю, что запоздала с заказом, мистер Моуби, но я уверена, что, если бы на вас висел такой дом, четверо детей, работа да еще три гостя на Рождество, вы бы тоже запоздали с заказом.

Она положила трубку. Не надо было ей разговаривать с мистером Моуби таким тоном. Мистер Моуби держал мясную лавку в Ленгуорте вот уже четверть века, имел умственно отсталого ребенка, а конкуренция с супермаркетом изматывала его все больше. Наверное, где-то в глубине души мистер Моуби относился к Рождеству так же, как женщина и индейка с плаката.

Лиззи подошла к доске для записей и внимательнее пригляделась к рисунку. Никаких сомнений, его купила Гарриет. Худенькая, умная, ироничная тринадцатилетняя Гарриет, которая, видимо, заметила, что Рождество становилось для ее матери настоящим кошмаром, а отнюдь не тем безмятежным праздником, каким она представляла его раньше. Лиззи и Гарриет поспорили сегодня за завтраком. Правда, они спорили за завтраком практически каждый день, и споры эти заканчивались обычно тем, что Гарриет отправлялась в Школу со своей неповторимой загадочной улыбкой, которой она всегда одаривала трех младших братьев и которая должна была выражать ее безмерное сочувствие тому, что они были такими маленькими, неразумными созданиями.

Этим утром Гарриет спросила Лиззи, пойдет ли она сегодня в „Галерею" – художественный салон, который они с Робертом открыли шестнадцать лет назад, когда только приехали в Ленгуорт. Лиззи ответила, что не пойдет.

– Почему?

– Из-за Рождества.

– С какой стати… – Гарриет откинулась на спинку стула и закатила глаза, как бы иллюстрируя невозможность самой мысли о том, что кто-то может пожертвовать важной работой ради такого незначительного домашнего мероприятия, каким является празднование Рождества.

Лиззи вспыхнула в одно мгновение. Она слышала себя, кричащую о своих изматывающих многочисленных обязанностях и о неслыханной неблагодарности Гарриет. Девочка хладнокровно за ней наблюдала. Дэйви, которому было всего пять лет, начал реветь, и большие круглые слезы капали с его несчастной мордочки прямо в чашку с молоком и овсяными хлопьями.