По тонкому льду   ::   Гарднер Эрл Стенли

— Вашего отца больше нет в живых?

— Он отошел от дел. Сейчас входит в совет директоров.

— Тогда почему президент не вы?

— Не вижу причин для обсуждения моих семейных дел, миссис Кул, — высокопарно ответил Даусон. — Так получилось, что президентом стал мой старший брат.

— Понятно, — протянула Берта. — И что там за корки?

— Простите?

— Из-за чего сыр-бор? Что вы от нас хотите?

Даусон посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Берту:

— У меня есть дочь.

Берта не проронила ни слова.

— Ей двадцать три года, — продолжал он. — Она недисциплинированна, неблагодарна и, боюсь, если судить по старым меркам, аморальна.

— В наши дни женщин не оценивают по старым меркам, — вставила Берта. — Они вышли из моды. В чем, собственно говоря, проблема?

— Когда я понял, что она не хочет исправляться, а собирается и дальше позорить имя семьи, то перестал давать ей деньги. Другими словами, я ей сказал, что если она по-прежнему будет игнорировать мое мнение и не ставить меня ни в грош, то я не несу за нее никакой финансовой ответственности.

— И что она сделала?

— Ушла из дома.

— Это произошло в Денвере? — подал голос я.

Даусон бросил на меня быстрый взгляд, потом опустил глаза и снова поднял их, выдавив:

— Да.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил я.

— Моя дочь покинула меня и переехала в Лос-Анджелес, где связалась с одним мужчиной. Мне их союз не нравится — из-за этого человека.

— Вы встречались с ним?

— Да.

— Как его зовут?

— Сидней Элдон.

— А имя вашей дочери?

— Филлис. С двумя «л».

— Вы поддерживаете какие-то отношения с дочерью?

— Мы изредка переписываемся.

— Давно она ушла из дома?

— Месяца два назад.

— Почему вы обратились к нам?

Даусон принялся нервно ерзать на месте, затем закинул ногу на ногу, потом снова сменил позу.

— Не тяните, — настаивал я. — Облегчите душу. Что вас так сильно беспокоит?

— Я, право, не знаю, сумеете ли вы мне помочь, — промямлил он.

— А я тем более!

Даусон сердито посмотрел на меня.

— Дональд хочет сказать, — пришла мне на помощь Берта, — что прибегать к услугам сыскного агентства для решения романтической проблемы — слишком дорогое удовольствие.

— Деньги, — щелкнул пальцами Даусон, — ничего не значат.

— Я понимаю, — заворковала она. — Это дело принципа.

— Именно. И здесь затронута честь семьи.

— Каким образом? — поинтересовался я.

— Надеюсь, все, что я вам говорю, останется между нами?

— Разумеется.

— Надо полагать, как частные детективы вы имеете лицензию?

— Да.

— А в случае сокрытия доказательств преступления вы их лишаетесь?

— Однозначно.

— Следовательно, вы не возьметесь за расследование, которое будет стоить вам лицензии?

— Мы вас внимательно слушаем, — сказал я, заметив, что Берта колеблется.

— Следовательно, — продолжал Даусон, — если я буду с вами совершенно откровенен, вы не сможете взяться за это дело и выступить в мою защиту, но, с другой стороны, для того чтобы вы могли защищать меня, как я того хочу, я должен быть совершенно откровенен с вами.

— Сделки подобного рода, — предупредил я, — стоят чертовски дорого.

Берта снова просияла, одобрительно взглянув на меня.

Даусон нагнулся, раскрыл «дипломат» и вытащил из него конверт. Из конверта он извлек небольшой кусочек материи и передал его Берте.

— Что это? — спросила она, вертя ткань в унизанных сверкающими кольцами пальцах.

— Я должен говорить очень осторожно, дабы не поставить вас в сомнительное положение и самому не оказаться в опасности, — начал Даусон. — Есть вероятность, что некто заявит, что данный клочок материи был обнаружен на корпусе автомобиля, которым якобы управляла моя дочь пятого числа этого месяца, находясь в состоянии умеренного опьянения.