По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)   ::   Кашин Владимир Леонидович

Ему нужны были такие помощники, с которыми он мог бы поделиться и своим сомнениями, люди, которые имеют свое собственное мнение, а не ограничиваются выводами "старшего товарища".

Их ждала общая работа, и он должен был знать лейтенанта не хуже, чем проходящих по делу людей, которых требовалось досконально изучить.

- Сейчас поедем осмотрим место происшествия, - распорядился Коваль.

* * *

- Вот тут его нашла жена, Таисия, - показал лейтенант на заросшую бурьяном полоску земли под длинным, почерневшим от дождей деревянным заборчиком.

Коваль отметил про себя, что пожелтевшие стебельки были здесь примяты и сломаны.

Утреннее солнце уже палило, сжигая прохладу и свежесть. Подполковник представил, как повалился ночью, подминая траву, пожилой человек, как он корчился от боли, не в силах ни подняться, ни позвать на помощь, как холодно смотрели на его муки далекие звезды, как налетел дождь и хлестал, как нашла его тут, уже неживого, жена, - и глубоко вздохнул. Сколько прожил на свете, чего только не перевидел, каких трагедий, какой крови, а к внезапной преждевременной смерти никак не мог привыкнуть. Все в нем поднималось и протестовало против такого конца человека.

Коваль наклонился, рассматривая смятую траву и свежую ямочку.

- Здесь брали землю на экспертизу, - объяснил Струць. - Залищук лежал головой на запад, вот так... - Он показал, хотя Коваль уже видел фото, которое зафиксировало положение трупа. - Была агония, человека вырвало, говорил дальше молодой оперативник... - Степан Андреевич распорядился...

При этих словах подполковник хмыкнул и невольно поморщился. Степан Андреевич - следователь прокуратуры Тищенко, с которым Ковалю уже приходилось сталкиваться, и новая встреча с этим юристом была не самым лучшим подарком для него. "Дети не выбирают себе родителей, а оперативные работники - следователей, - с горькой усмешкой подумал Дмитрий Иванович. Ничего, стерпим".

Не поняв гримасы Коваля, лейтенант несколько смутился, но не подал виду.

- Потоптались тут крепенько, - пробурчал подполковник.

- Мы не охраняли это место, так как не думали о преступлении. Просто умер человек - и все... В ту ночь еще и дождь шел... Нелегко пришлось, когда потом взялись за экспертизу...

Ничего интересного для розыска на месте смерти Залищука Коваль не увидел и подумал, что помимо материальных следов преступления, так называемых "немых свидетелей", надо искать отражение самого события в сознании людей, в связях и образе жизни всех тех, кто окружал жертву. Понимал, что из-за недостатка начальной информации вынужден будет делать множество предположений. Придется наблюдать, анализировать, сопоставлять и отбрасывать лишнее. Принять на веру единственную версию: отравил Крапивцев - он пока не может.

Дмитрий Иванович скользнул взглядом вдоль улицы. Одни покрашенные, другие почерневшие - заборчики тянулись длинной линией к реке. На противоположной стороне узкого проезда такой же ряд заборчиков: улица не улица, дорога не дорога, а так себе проселок на одну телегу, и колею он уже давно приметил...

Местность была холмистая, поросшая старым ивняком, Днепра видно не было.

- А внешних повреждений на теле погибшего экспертиза не отметила? не то спросил, не то подумал Коваль.

- Нет! - сказал Струць, недоумевая, чего это подполковник снова ломится в открытую дверь.

- Так, так, - отвечая себе, проговорил Коваль.

Он думал о том, что преступление незримо изменяет окружающую обстановку, взаимоотношения людей, причастных и не причастных к нему. Как брошенный в чистую спокойную воду камень, оно взбаламучивает и нарушает нормальное течение жизни.

Конечно, когда есть следы конкретного преступника, его найти легче, нежели устанавливать взаимосвязи многих людей, обстоятельно, шаг за шагом, изучать их жизнь, чтобы отыскать нужную ниточку. Но что поделаешь - такие уж обязанности...