Энн в Редмонде   ::   Монтгомери Люси

— Я бы с удовольствием, — вздохнула она, — но сейчас не могу. Вечером я иду на свадьбу Алисы Пенхаллоу, а платье еще не готово. — Она показала на лежавшее у нее на коленях облако светло-зеленого шифона. — Пока я все доделаю, уже нужно будет одеваться и идти. Извини, Джильберт, никак не получается.

— Может, пойдем завтра? — спросил Джильберт, которого отказ Энн, по-видимому, нисколько не обескуражил.

— Обязательно.

— Ну, тогда пойду домой и займусь тем, что собирался делать завтра. Значит, Алиса Пенхаллоу сегодня выходит замуж? Ничего себе — три свадьбы за одно лето! Фил, Джейн и теперь Алиса. А Джейн я никогда не прощу за то, что она не пригласила меня на свадьбу.

— Не сердись на нее, Джильберт. Подумай, сколько у нас Эндрюсов — они и так еле поместились в доме. Меня позвали только потому, что Джейн считает меня своей самой старой подругой. Но это Джейн. А миссис Эндрюс пригласила для того, чтобы я полюбовалась на несравненное великолепие ее дочери.

— Говорят, на ней было столько бриллиантов, чтопод ними трудно разглядеть саму Джейн?

Энн засмеялась.

— Да, бриллиантов было много. И нашу скромницу Джейн действительно почти не было видно за всеми этими украшениями, белым атласом, тюлем, кружевами, розами и флердоранжем. Но все же я поняла, что она счастлива — и мистер Инглис тоже, и миссис Эндрюс.

— Ну ладно, — тогда я приду завтра. Желаю тебе хорошенько повеселиться.

Джильберт повернулся и направился к своему дому, а Энн, глядя ему вслед, вздохнула. Он вел себя по-дружески… пожалуй, даже чересчур по-дружески. Оправившись после болезни, он стал часто приходить в Грингейбл и держал себя с нею с товарищеской непринужденностью. Но теперь Энн этого было мало. По сравнению с розой любви цветок дружбы казался ей лишенным цвета и аромата. А вдруг его чувство к ней перегорело окончательно? Радужная уверенность, что Джильберт любит ее по-прежнему, постепенно блекла в прозе будней. Энн преследовал страх, что ей уже никогда не удастся исправить свою ошибку. Может быть, Джильберт все-таки влюблен в Кристину? Может, он даже обручен с ней? Энн старалась гнать из сердца надежду и приучать себя к мысли, что в будущем место любви займет честолюбие. Она сможет сделать много полезного как педагог; кроме того, благоприятное отношение некоторых редакторов журналов к ее маленьким рассказикам дает надежду на определенный успех на литературном поприще. Но все равно… Энн вздохнула и занялась платьем.

Когда Джильберт зашел за ней на следующий день, она встретила его с улыбкой на лице, свежая, как утренняя заря, и прекрасная, как звезда. На ней было зеленое платье — не то, что она сшила на свадьбу, а старое, о котором Джильберт как-то сказал ей на вечеринке в Редмонде, что оно нравится ему больше всех остальных. Изумрудный цвет замечательно оттенял бронзовые блики в волосах, лучистый блеск серо-зеленых глаз и нежно-белую, как ирис, кожу. Идя рядом с Энн по тенистой дорожке, Джильберт, искоса поглядывая на нее, думал, что она сегодня чудо как хороша. Энн же думала о том, что болезнь сильно изменила Джильберта, не оставив в нем ничего мальчишеского.

День был прекрасный, солнечный и теплый. Наконец они дошли до знакомой поляны, которая летом голубела фиалками, а сейчас пестрела лиловыми астрами. За березовой порослью журчал ручей; издали доносился рокот моря.

— Мне кажется, — тихо проговорила Энн, — что вон там вдали, в голубой дымке, лежит страна, где осуществляются мечты.

— А у тебя остались неосуществленные мечты, Энн? — спросил Джильберт.

Что-то в его голосе — что-то, чего Энн не слышала с того ужасного вечера в саду Домика Патти, — заставило ее сердце учащенно забиться.