Это было жаркое, жаркое лето   ::   Князев Алексей

Колян же так и не кинулся на мужчину, обидевшего его дружков — он все же попытался удрать, но не успел повернуться, как удар по горлу и почти одновременно добавка по печени вывели его из строя, наверняка надолго отбив охоту куражиться над незнакомыми прохожими, которые, как оказалось, могут оказаться не такими безобидными, какими выглядят на первый, тем более пьяный, взгляд.

Молодая женщина широко раскрытыми глазами смотрела на происходящее и никак не могла поверить в увиденное, тем более, что все произошло очень быстро — на все про все ушло не более минуты.

— Что, Оленька, страшно было? — Мужчина подошел вплотную к только сейчас начавшей всхлипывать девушке. Та обняла его руками за шею и уткнулась лицом в грудь.

— Саша… Сашенька… — Она как бы пробовала это слово на вкус. Так ласково девушка называла его впервые. Обнимала тоже. Еще некоторое время они стояли, крепко обнявшись, и Сашины руки ласково поглаживали растрепавшиеся женские волосы. Он млел от неожиданно свалившегося счастья — Ольга наконец проявила нежность, что, впрочем, после всего произошедшего было неудивительно. Сейчас неплохо было бы выпить, чтобы дать организму необходимую разрядку. А еще лучше по-настоящему побыть с ней — как мужчине с женщиной…

— Саша! — Второй отчаянный крик Ольги он услышал одновременно с шорохом сзади и отреагировал мгновенно — резко оттолкнул ее от себя, затем последовал быстрый разворот, и вот уже рука оклемавшегося, наконец, и тихо подкравшегося сзади Кувалды, сжимающая нож, проносится мимо, лишь едва чиркнув Александра по ребру. Дальше все происходит будто заученно-автоматически — перехват кисти противника, стремительное выкручивание, и рука того с громким, режущим ухо хрустом сломана в локтевом суставе в упоре об колено. Этот зловещий хруст сливается с воплем боли теряющего сознание бандита…

— Саша… ты… ты что, спортсмен? Как тебе такое удается? — Оторопевшая Ольга никак не могла прийти в себя от увиденного. — Но почему я об этом раньше не знала? Ты мне ничего такого не говорил.

Не отвечая на ее вопросы, Александр бережно, но крепко взял Ольгу за руку и повел за собой. Только доведя ее до самого конца парка, а затем оказавшись на улице, среди редких прохожих, он заметил:

— Прикрылась бы, а то опять придется воевать — сейчас все мужики на тебя сбегутся.

Ольга охнула и попыталась хоть как-то привести себя в порядок — все эти события настолько выбили ее из колеи, что она забыла про святая святых для любой женщины — про свой внешний вид, к чему всегда относилась очень и очень трепетно.

На счастье, такси подвернулось почти мгновенно и, хотя ехать было не очень далеко, таксист не пытался протестовать или как-то по-другому выражать свое недовольство коротким рейсом, набавляя цену — наоборот, подсадил он их вроде бы даже весьма охотно, сразу зажег свет в салоне и всю дорогу пялился в зеркало заднего обзора на Ольгу, словно пытаясь поймать момент, когда ее грудь выпрыгнет из остатков некогда красивой рубашки. Александру показалось, что хитрый таксист специально совершает неоправданно резкие повороты и слишком быстро набирает скорость после подозрительно частых притормаживаний. В конце концов пришлось посоветовать тому повнимательнее следить за дорогой. Совет был принят к исполнению безоговорочно, тем более, что высказан был отнюдь не дружеским тоном. Таксист не обиделся, видимо уже на тот момент подсмотренное с лихвой оправдывало риск, а Ольга улыбнулась Александру и склонила голову на его плечо.

Расплатившись, тот отпустил машину и пара остановилась на крыльце двенадцатиэтажного дома в некоторой растерянности. Оба жили здесь — Александр на третьем, Ольга на седьмом этаже — заходили порой друг к другу в гости, но «тех самых» отношений между ними еще не было, невзирая на все старания Александра.