Когда командует мужчина   ::   Линц Кэти

Их вражда стала неистовой, и Хиллари не могла позволить себе остаться в стороне, ничего не предпринимая. Не в ее это привычках. Ей свойственно действовать. И вот она здесь.

— Мне нужно поговорить с тобой. Люк. — Сухость ее тона не вязалась с влажным апрельским днем и еще меньше с тем, что сейчас между ними происходило, — с поднявшимся в обоих желанием. — Может, войдешь со мной на минутку внутрь?

— Войду? Внутрь? — повторил он вязким, томным голосом.

В голове у нее молнией пронеслись бросающие в жар воспоминания — воспоминания о том, когда он владел не только ее сердцем, но и…

— В бытовку. Надо поговорить, — поспешно уточнила она, чуть шевельнувшись в его крепко сомкнутых руках. И от этого движения желание усилилось.

Она замерла. Он тоже.

Его зеленые глаза впились в нее. Пронзительность этого взгляда лишала сил. Словно Люк обладал способностью видеть ее насквозь, читать ее тайные мысли. Ох, если так, она здорово попалась — имея в виду, что это были за мысли!

А Люк улыбался медленной, довольной улыбкой, наслаждаясь тем, что снова обнимает Хиллари. Невооруженным глазом видно, что ей тоже хорошо в его руках. Лучше некуда. И ладные округлости ее ягодиц тоже в пределах его досягаемости. А грудь касается его груди, елозит по рубашке всякий раз, как Хиллари делает вздох.

Электрический ток. Желание. Неутоленная жажда. Люк все это чувствовал и, стоя столбом, рассматривал ее.

А посмотреть было на что: Хиллари стала еще красивее. Кожа по-прежнему нежная, словно фарфоровая, а глаза такой потрясающей синевы — люди думают, что она носит контактные линзы. А у нее просто «ирландские», как Люк их для себя определил, глаза.

К его величайшему удовольствию, она не обкорнала, хоть и не раз грозилась, свои густые черные волосы. Глянцевито переливаясь, они все так же буйной и непокорной массой падали ей на плечи. Это мое проклятие, бывало, сетовала Хиллари, пытаясь пригладить прическу. И мое истинное наслаждение, говаривал Люк, зарываясь лицом в великолепную гриву, когда они предавались любви.

— Много воды утекло с той поры, — произнес Люк медленно, мягко, мечтательно.

— Много. А теперь пора убрать лапы. Пусти!

— А куда ты спешишь?

Люк не без удовлетворения отметил, что ее Выразительное лицо вспыхнуло от гнева. Хиллари не умела скрывать своих чувств. В отличие от него.

Люк с малолетства научился искусству держать себя в руках. Проявлять чувства, по его мнению, настоящему мужчине не к лицу. Это его ослабляет. Делает уязвимым. Портит отношения с нужными людьми.

Он эту азбуку выучил еще в детстве. Познал на примере собственных родителей. В них чувства били ключом. И неудивительно, учитывая, что мать родилась на Сицилии, а отец ирландец.

Много лет подвергая себя и других нескончаемым эмоциональным взрывам, его «предки» шесть лет назад наконец развелись. Отец Люка пока не нашел себе другой пары, зато мать не упустила случая выйти замуж за степенного, уравновешенного бухгалтера и убыла с ним во Флориду.

Свадьбу сыграли, пока Хиллари не было в Ноксвилле. Много чего произошло, пока она отсутствовала, изучая право на Севере в каком-то дурацком юридическом колледже. Только одно осталось прежним. Он по-прежнему желал ее. Желал неистово, невыразимо.

— Куда спешу? — повторила Хиллари сквозь зубы. — Я сюда не забавляться с тобой пришла.

— Да? — спокойно переспросил он с интонацией иронического недоверия.

В бешенстве Хиллари изогнулась, пытаясь оторвать от себя обхватившие ее талию руки. И тут же, прикоснувшись к ним и ощутив кончиками пальцев тепло его кожи, поняла — что бы она ни делала, все не впрок. Сама напрашивается на беду.