Колдовство любви   ::   Престон Фейрин

– Канун? – он нахмурился и попытался быстро вспомнить дату этого праздника. – Но сегодня же четверг, а Канун наступит только вечером в понедельник [3] .

– Канун дня всех святых – это традиция в нашем городе. В нем участвуют все. И мы считаем, что этот праздник надо начинать заранее.

– Но почему именно Канун дня всех святых? Я имею в виду, почему не четвертого июля? День благодарения?

– Очень давно в этом городе все решили, что четвертого июля слишком жарко, чтобы полностью отдаваться празднованию и еще при этом получать удовольствие. День благодарения…

Она пожала плечами.

– Кроме того, есть же еще и легенда. Он уставился на нее, чувствуя себя так, словно голубая глубина ее глаз погружала его в гипнотическое состояние.

– Вы отошли от темы, – сказал он и сам удивился тому хриплому шепоту, которым он все это произнес.

– Какая у нас была тема?

– Я хочу знать, откуда вы узнали, как меня зовут.

Он испытал некоторое чувство облегчения, поняв, что сумел вновь вернуть естественное звучание своему голосу.

– Ваши тетушки Эзми и Лавиния Девитт очень хорошие друзья моей бабушки и мои тоже. Они сказали мне, что вы приезжаете навестить их в эти выходные.

У него все-таки оставалось небольшое сомнение.

– Но почему вы решили, что именно я их племянник?

Она очаровательно улыбнулась ему, и он почувствовал, что сейчас «поплывет». Однако последовавшие затем слова Раиннон снова заставили его, напрячься.

– Они описали вас мне. Они говорили, что вы очень милый, но, к сожалению, слишком прямолинейный.

Он снова сжал зубы.

– Еще одна тема нашего разговора, от которой вы заставили меня отвлечься – это моя запонка. Где она?

– Не имею ни малейшего представления, но с удовольствием помогу вам ее поискать.

Она слегка подтолкнула Греймокина, и тот прыгнул на пол, а затем исчез, пройдя сквозь дальнюю стену.

Ноа стал внимательно вглядываться в ту стену и вдруг понял, что подсобная комната в дальнем углу отгораживалась от помещения магазина не стеной, а блестящей тканью. Такое нормальное, логическое объяснение понравилось Ноа и успокоило его. И все же он решил, что чем скорее уберется из этого странного места, тем лучше для него будет.

Ему казалось, будто у него не все в порядке с головой. Поэтому он видел вещи, которых на самом деле там не было, и воображал события, которые просто не могли происходить.

Он снова взглянул на метлу на прилавке. Теперь он сумел рассмотреть, что ручка метлы отошла от сломанного основания. Получилось, что и здесь был смысл.

Но оставалось еще объяснить ее. Эту не обычную особу с глубокими загадочными голубыми глазами.

– Я поищу возле подушки Греймокина, – сказала она, – а вы ищите где-нибудь еще, где сочтете нужным.

Он остался стоять, уставившись на нее. Она же повернулась и проследовала мимо висящих карнавальных костюмов и полок к шкафу.

Еще никто ни среди мужчин, ни среди женщин не заставлял его чувствовать себя таким растерянным.

– Как все-таки Греймокин добрался до вашей запонки? – спросила она. Говоря это, она стояла на цыпочках на приставном табурете и шарила рукой под голубой атласной подушкой, на которой некоторое время назад сидел кот.

Сейчас, когда ее руки были подняты, ему открылся соблазнительный вид ее высокой полной груди.

Она повернула голову и взглянула на него. Ее вопросительный взгляд заставил Ноа поспешить с ответом.

– Он, должно быть, залез в открытое окно машины, пока я был на почте.

– Вы храните свои запонки в машине?

– Я потерял эту запонку неделю или две назад, но не знал где. К счастью, у меня есть запасные на работе.

– На случай любой непредвиденной ситуации, – сказала она без особого выражения, слезая с табурета.

– Но вот к этой ситуации я был явно не готов, – пробормотал он тихо.

Каким-то образом она услышала его.