Король нищих   ::   Бенцони Жюльетта

Звали этого человека Венсан де Поль; он родился в бедной деревне в Ландах, но этот простой крестьянин (свой простонародный облик он никогда не менял, разве что в любую погоду неизменно ходил в сутане) был прекраснейшим подарком, который наряду с добрым королем Генрихом юго-западный край преподнес Франции. Внешне он был несколько грубоват, но в светлой его душе жила истинная любовь к Богу и людям.

Он прошел трудный жизненный путь. Очень рано он получил сан священника, что позволило ему закончить образование, несмотря на скромные средства, и его взяли наставником к детям генерала галерного флота Филибера де Гонди, герцога де Реца, чьим духовником он стал. Поведение и поступки его подчас озадачивали окружающих. Так, заметив однажды, что каторжник упал под кнутом надсмотрщика, он потребовал, чтобы последнего заковали в цепи! Почести он отвергал и в один прекрасный день, оставив знатное семейство, чьим духовником состоял, ушел с узелком скудных пожитков и стал кюре в деревне Шатийон, затерянной в болотистой местности, где властвовали болезни, нищета, пренебрежение богатых. И за полгода он изменил все, сумев даже завоевать расположение протестантов. Но семейство Гонди о нем не забыло: после смерти герцогини ее супруг удалился в монашеский орден Оратория, завещав «господину Венсану» — вся страна словно увенчала его этим именем! — достаточно денег, чтобы Венсан де Поль смог основать собственную конгрегацию Священников Миссии. Миссия эта еще не обращала свой взор на дальние земли, а занялась нищенскими деревнями и деревушками, — начав с тех, что находились в окрестностях Парижа, — в которых люди скорее выживали, нежели жили, и о которых, казалось, забыл даже Бог. Конечно, люди господина Венсана несли слово Божье, но вместе с тем старались облегчить людские страдания, в случае необходимости помогая крестьянам в полевых работах…

Этому удивительному человеку, к которому относилась с уважением семья Франсуа, он и желал поведать о терзаниях своего разума и своей совести.

Господина Венсана Франсуа нашел в аптеке; тот, засучив рукава и обнажив мускулистые руки, перемешивал с глиной капустные листья. К сожалению, господин Венсан был не один; Франсуа совсем не хотел встречаться с молодым человеком, находившимся здесь же. Именно его зычный голос зазвучал, когда в помещение зашел герцог:

— Смотрите, кто к нам пожаловал, господин Венсан! Солнце красавиц Парижа, много недель не восходившее на небосвод! Где же вы пропадали, дорогой мой герцог?

Герцог де Бофор с глубоким почтением поклонился хозяину дома, прежде чем ответил:

— Если бы я знал, что встречу здесь вас, господин остроумец, то появился бы здесь позже.

Не прерывая работу, Венсан де Поль рассмеялся.

— Отличное начало! Все-таки, дети мои, не путайте дом Господень с Королевской площадью! Добро пожаловать, Франсуа! Давненько вас не видел. А вы, мой мальчик, уступите Франсуа свое место!

У господина Венсана был грудной, грубоватый голос; но этот успокаивающий и такой проникновенный голос окрашивал веселый гасконский выговор.

— Вот что, значит, быть герцогом! — вздохнул молодой человек, к кому обратился господин Венсан, но Бофор пожал плечами, ничуть не обманываясь на счет этой притворной скромности. Он хорошо знал Поля Франсуа Жана де Гонди, племянника архиепископа Парижского и брата здравствующего герцога де Реца, знал с детства, когда они не раз вместе проводили беззаботные летние дни на острове Бель-Иль. Но Бофору он никогда не был приятен. Но, конечно, не из-за его необычной внешности. Гонди был маленький, смуглый, кривоногий, с носом картошкой, с вечно растрепанными волосами, такой неуклюжий, что его неловкость почти вошла в поговорку, ибо сам он не мог даже застегнуть пуговицы на камзоле, — а из-за его живого, острого как бритва ума, сверкающего в черных глазах.