Любимая, прости...   ::   Берристер Инга

Безразличная к Элизабет, появление которой никогда не привлекало ее особого внимания, если только тетка не пыталась утихомирить темпераментную племянницу, Карен сонно зевнула и устало откинулась на руки матери.

Элизабет бросила на малышку раздраженный взгляд.

— Разве ребенку не пора спать?

— Я как раз собиралась отнести ее наверх.

Неужели у сестры опять ничего не вышло? — сочувственно подумала Дженетт, стараясь забыть о собственном невеселом финансовом положении.

В конце концов было бы жестоко сейчас заводить разговор об экономии с сестрой, которая и так отказалась от шампанского за ужином, не говоря уже о прочих подобных «мелочах». Кроме того, Дженетт мучилась оттого, что, отказавшись принять от Висенте при расставании какие-либо деньги, кроме минимально необходимых, она превысила кредит в банке. Поступив согласно совести, а не разуму, она вынуждена была теперь платить за это в прямом смысле слова.

Хорошо еще, что их коттедж такой маленький и теперь, когда все выплаты за него уже сделаны, не требует больших затрат. Хотя Элизабет, разумеется, считала его годящимся разве что для кукол. Однако даже в самые тяжелые дни беременности, оставшись одна и пытаясь свыкнуться с мыслью о жизни без Висенте, этот маленький домик казался Дженетт благословенным прибежищем. Осененный растущим в садике высоким деревом коттедж располагался в живописном пригороде, недалеко от колледжа, в котором она работала на полставки младшим преподавателем на биологическом факультете…

Протиснувшись между своей кроватью и кроваткой Карен, она уложила ребенка спать. Располагающий всего двумя узкими спальнями коттедж, идеально подходящий одинокой женщине с ребенком, когда понадобилось приютить еще одного взрослого человека, оказался тесен. Несмотря на это, Дженетт была рада присутствию близкого человека, хотя жалела, что не предусмотрела подобной возможности раньше.

Но кто мог предвидеть, что модный магазинчик сестры прогорит? Бедняжка Элизабет потеряла все: шикарную квартиру в престижном районе, спортивную машину последней модели, не говоря уже о весьма светских, но оказавшихся крайне непостоянными друзьях.

— Только не спрашивай, как прошел разговор! ―раздраженно потребовала Элизабет, когда Дженетт вновь присоединилась к ней в гостиной. — Эта старая карга засомневалась в моей компетенции. Ну, я и высказала все, что думаю о ее паршивом магазине!

— Она, что, обвинила тебя во лжи? — удивилась сестра.

— Ей это не понадобилось!.. Она начала спрашивать, кого из современных писателей я читала, представляешь? А я даже не слышала те имена, которые эта старуха называла! Тот, кто приходит в магазин за книгами, должен их знать. А мне разве не все равно, что продавать? — гневно воскликнула Элизабет.

Да, печально подумала Дженетт, у сестры совсем другой круг интересов. Наверное, ей надо было бы попытаться устроиться на работу в какой-нибудь косметический салон…

— Это ты виновата в моем унижении! — донеслось вдруг до ее слуха.

— Я? — не поверила своим ушам Дженетт.

— Ты до сих пор являешься женой неимоверно богатого человека, а мы чуть ли не голодаем! — набросилась на нее Элизабет. — Вечно жалуешься на разбитое сердце и считаешь, что это все оправдывает. Мне приходится бегать в поисках недостойной меня работы, а ты сидишь почти всю неделю дома, нянчась с Карен, будто она наследная принцесса!

Пораженная столь яростной вспышкой возмущения, Дженетт вместе с тем почувствовала себя виноватой за их финансовые трудности.

— Бетти, я…

— Ты всегда была со странностями, Дженетт! Взгляни, какую жизнь ты ведешь! — с явной злостью в голосе прервала ее сестра. — Живешь в этой дыре с дурацким котенком, подобранным на помойке, и со своей драгоценной дочечкой! Не делаешь ничего путного и не бываешь в сколько-нибудь приличных местах. Работаешь на скучной работе; ведешь скучный образ жизни.