Любовь на плахе (Невеста)   ::   Миллер Линда Лаел

— По-моему, не очень-то она похожа на бандитку и убийцу, — заметил Даниель, скребя загорелой рукой чисто выбритую щеку. Отчаянно стараясь сосредоточиться на чем-нибудь ином, кроме этой жестокой реальности, Джоли обратила внимание на то, что в отличие от всех собравшихся здесь мужчин, у него единственного не было ни усов, ни бороды.

Вперед, переваливаясь, выступил тучный гробовщик, чей фургон стоял тут же неподалеку. Его звали Филиас Приббеноу. Он промокал носовым платком обильный пот на затылке.

— Если ты интересуешься ходом процесса, Даниель, — заявил он, — то это надо было делать раньше. Теперь время споров и разбирательств прошло.

Судья Чилвер, человек с воспаленными глазами и обвисшей кожей на лице, выступил вперед, и легкая ухмылка скривила его губы.

— Конечно, есть еще «свадебный обряд», — сказал он и сунул руки в карманы своего запачканного жирными от еды пальцами парчового пиджака. Затем внимательно оглядел горевших нетерпением зевак, прежде чем одарил Даниеля елейной улыбочкой, большим пальцем указывая на Джоли.

— Ты женишься на этой женщине, и мы отменим казнь. Но если она еще раз нарушит закон, тогда мы ее обязательно вздернем.

Раздался голос еще одного человека — молодого мрачного красавца в черных штанах и соответствующем пиджаке. На нем была гофрированная рубашка их тех, что так любили карточные игроки, а сам он, казалось, только что вышел из салуна «Одинокий Волк».

— Я считаю, Бекэм должен возместить то, что украла из банка эта Джоли Маккиббен. Конечно, если он возьмет ее в жены

Раздался общий гул одобрения, а Джоли затаила дыхание, увидев, как Даниель сжал челюсти. Он что-то пробормотал себе под нос и хлопнул пыльной шляпой по бедру.

— Было бы неправильным вешать эту женщину, — ответил Даниель и, сощурив глаза, бросил быстрый оценивающий взгляд на узницу. — Лучше бы вам отослать ее в Спокан, и пусть окружной суд занимается ее делом.

Еще несколько мгновений назад Джоли смогла бы поклясться, что выплакала все слезы, но сейчас они хлынули обильным потоком, все расплылось перед ее глазами. Ведь ей всего двадцать лет, она никогда еще не знала мужчину, не родила ребенка, нет, она не хотела умирать!

Судья Чилвер вынул свои карманные часы и большим пальцем щелкнул крышкой. Брови его чуть приподнялись, когда он увидел, сколько времени.

— Мы теряем время, Данл, — сказал судья.

— Я беру ее в жены, — ответил Даниель так, будто слова вытаскивали из него клещами. Затем нахлобучил шляпу, запрыгнул в повозку, проявив удивительную живость для человека своей комплекции. Даниель снял веревку, стягивающую шею Джоли. От облегчения она готова была упасть ему на грудь, но в последний момент взяла себя в руки.

А он развязал ее грубые путы, врезавшиеся в запястья, затем ловко подсунул руки ей под мышки и легко опустил на землю. Теперь он стоял рядом с ней, крепкий и надежный, словно вековое дерево.

Джоли качнулась, и он подхватил ее. Она была довольно высока для женщины — почти пять футов и девять дюймов ростом, но ее подбородок едва доходил ему до нагрудного кармана рубашки. Джоли, как в тумане, видела, как Хобб Джексон запрыгнул на свою повозку и отвязывает веревку, которую раньше привязал к крепкому суку. Голоса толпы зевак едва долетали до ее сознания, когда судья вновь обратился к ней. От него пахло перегаром и вообще он не следил за собой.

— А как насчет тебя, маленькая леди? Ты желаешь взять в мужья Дана Бекэма?

Джоли судорожно сглотнула. Она никогда не видела этого мистера Бекэма, и все, что знала о нем, так это то, что он республиканец, пьяница и бьет женщин, но, кажется, у нее нет никакого выбора, по крайней мере в данный момент.

— Я выйду за него замуж, — дрожащим голосом ответила Джоли.