Под ручку с мафией   ::   Серова Марина

Излагай дальше и скажи: этот «змей» связан с неприятностями Шубаровых?

— Я скажу тебе, Таня, очень много: мы хотим взять этого человека, но сами — не можем. Пусть этого будет тебе достаточно, ладно? Но если он вдруг пропадет на каком другом деле, скажем, на своем деле с тобой, то тут мы вроде как ни при чем. Но помогать мы тебе будем.

В прихожей что-то зашуршало, стукнуло. Легонько чмокнула закрывшаяся дверь. Сергей и ухом не повел, и я, глядя на него, решила не обращать внимания.

— Въезжаю я и, пожалуй, согласна. Согласна на то, что вы используете меня, а я попользуюсь вами.

— А-а! Отлично! Так дела и делаются!

Он был явно доволен.

— Но у меня есть условие.

— Выкладывай.

— После всего мне нужно будет кое о чем расспросить этого «змея».

— Если захочешь — сама, а если надо будет — поможем. Но и у меня есть условие. После своего расспроса ты забудешь о нем так, что больше не вспомнишь нигде и никогда. И о деле нашем забудешь тоже.

— С удовольствием!

— Живи спокойно. А как все дозреет, мы не прозеваем, подойдет к тебе человек, тоже Сергей, и если предложит наточить нож, то ты его не опасайся, ладно?

— Ладно, Сергей.

Он встал, запахнул плащ. Выходя, обернулся:

— Удачи тебе, Ведьма!

* * *



Ведьма побродила немного по опустевшему дому, в одиночестве позволив себе растеряться. Вроде ничего и не произошло. И только нож в светлых кожаных ножнах напоминал мне о пережитом приключении. Даже в «Вену» идти было еще не поздно, хотя уже не хотелось. Сейчас нужно бы подумать, чтобы не брести вслепую, получая на каждом шагу затрещины, но голова была на удивление пустая.

Я плеснула себе в тонкий бокальчик хорошего коньячка, зажевала благородный напиток горстью орешков. Бросила в сумочку нож, а оттуда достала мешочек из мягкой замши. Кости. Сейчас единственные мои советчики.

5+20+27: «Близятся трудности, но вы сумеете овладеть ситуацией».

И утешители. Спасибо.

* * *



На улице, несмотря на яркое солнце и безоблачное небо, было холодно. Лужи на асфальте подернулись ледком, и дул неприятный ветер. Пришлось запахнуться и затянуть пояс. На проспект мне выходить не хотелось, и, недолго думая, я двинула по боковой. А еще через некоторое время натянула и капюшон. Стало еще лучше, обзор, правда, сократился. Поэтому я не заметила Аякса — пропитого престарелого голодранца, к которому питала необъяснимую симпатию и ссужала время от времени мелочевочкой «на поправ души» — по его выражению. А он, в благодарность, ссужал меня разного рода уличными новостями, среди которых встречались и любопытные, и полезные.

— Танька, Танька, Танька, Та-анечка! — услышала я прямо над ухом негромкое пение. Здравствуй, красавица моя!

Седые, всклокоченные лохмы, седая щетина на лице морковной красноты. Вениамин его имя.

— Здравствуй, Венечка!

— Идет, гляжу, Танька, не узнает. Гордая, как царица Савская.

— Ох, Аякс, что-то не до шуток мне сегодня. Настроение не то.

— Влюбилась, царица ты моя ненаглядная!

Он достал руки из карманов грязного пальто, хлопнул в ладоши.

— Не печалуйся, твой будет, куда ему деться, скотине этакой!

Не выдержала я, рассмеялась его неподдельной жизнерадостности, а он даже сплясал что-то от удовольствия.

Проходящая мимо нахмуренная матрона, дородность которой увеличивала шуба роскошного искусственного меха, шарахнулась от нас в сторону, зацепилась ногой за выбоину на асфальте. Аякс мгновенно порхнул к ней, поддержал за локоток:

— Осторожнее, мадам, не дербанитесь!

Вконец шокированная мадам замахала на него руками и быстро засеменила прочь, дробно стуча каблучками.

Я смеялась в голос, а Аякс кричал ей вслед:

— Мадам, следите за дорогой, берегите тело!

— Ну, ты хам, Венчик! — попеняла я ему, когда он вернулся.

— Отвечу тебе, Танька, двояко.