Любовь сама выбирает   ::   Крейвен Сара

Нет никаких причин для отсрочек.

Генри Фортескью посмотрел на конверт, слегка хмуря брови:

– Ты всегда можешь отдать ему письмо сама. – Он сделал паузу и сочувствующе посмотрел на нее. – Ты же понимаешь, что он вернется к похоронам.

Джоанна почувствовала, как краска отхлынула от лица.

– Я не предполагала, что он приедет. Особенно после той ужасной ссоры перед его отъездом. Какой идиоткой я была!

– Так или иначе, дорогая, Габриель не может не явиться в такой момент. Местные жители любили и уважали Лайонела, и любой знак неуважения, особенно со стороны его наследника, вызовет серьезное осуждение.

– Да, конечно, – У нее вырвался резкий смешок. – Но вряд ли он так уж беспокоится о соблюдении условностей.

– Он теперь хозяин поместья Вестроу и знает свой долг.

Джоанна ответила с презрительной холодностью:

– Слово «долг» не ассоциируется у меня с моим бывшим мужем.

На лице Генри мелькнула тень неодобрения.

– Извини, я немного сбита с толку, вот и все. Мне казалось, у меня будет какое-то время перед его возвращением, чтобы решить, что делать дальше.

– И какие у тебя планы? – спросил он мягко.

– Пока не знаю. – Джоанна покачала головой. – Пытаюсь решить что-нибудь. Но мысли просто ходят по кругу.

– Прошло еще слишком мало времени.

– Нет, пора сосредоточиться. – Она сделала паузу. – Когда Габриель должен приехать?

Думаю, послезавтра, – ответил адвокат осторожно и, поколебавшись, добавил: – Он попросил, чтобы завещание было оглашено после похорон.

– Похоже, он действительно собирается разыгрывать из себя владельца поместья. – Джоанна сжала руки на коленях, чувствуя, как они дрожат.

– Вне всяких сомнений. – Генри Фортескью допил виски и отставил стакан в сторону. – Ты все еще хочешь, чтобы я передал письмо?

– При таких обстоятельствах, пожалуй, мне будет легче объясниться с ним самой, – признала она устало. – Прости, что отняла у тебя время.

– Я все равно собирался заехать к тебе.

Он пожал ей руку, изучая бледное лицо и запавшие глаза.

– Небольшой совет, – добавил он мягко. – Я бы не торопился менять фамилию, по крайней мере, пока не пройдут похороны. Помни, что я говорил о мнении местных жителей. Следующие несколько дней и так будут достаточно тяжелыми. Не создавай себе лишних трудностей, не вызывай их осуждения.

– Да, ты прав. Спасибо, – ответила она почти неслышно.

– Не провожай меня, я сам найду дорогу. – Он похлопал ее по руке и вышел.

Джоанна откинулась в большом кресле. Ее охватила тревожная дрожь. Потрясенная, она ошеломленно поняла, что внезапная смерть Лайонела вызовет самые неожиданные, но в то же время предсказуемые последствия.

Габриель не был в Вестроу два года, и она полагала, что тот не будет торопиться с возвращением, потому что слишком занят: днем изображая из себя успешного финансиста, ночью великолепного плейбоя. Когда уж ему заниматься домом! Тем более там живет его нежеланная и отвергнутая жена.

А знал ли он вообще, что она до сих пор живет здесь? И что ведет хозяйство его отца?

Конечно, знал, усмехнулась Джоанна. Габриель считал своей святой обязанностью все знать.

Перед ее мысленным взором внезапно появилось и сразу же исчезло тонкое, загорелое лицо с надменным взглядом темно-желтых, как у леопарда, глаз и высокомерной усмешкой на тонких губах.

Она не хотела вспоминать губы Габриеля, или его руки, или стройное, мускулистое тело, которое успела все-таки разглядеть во время их мимолетных соитий. Несколько коротких ночей навсегда отпечатались в ее сознании, хотя много раз она хотела стереть их из памяти, так же, как и презрительные слова, поставившие точку в их отношениях: «Думаю, что удружу нам обоим, если найду себе какое-нибудь другое развлечение».