Лучи любви   ::   Хагерти Дениз

Его густые, слегка вьющиеся бледно-золотистые волосы, более длинные, чем это положено мужчине, обрамляли тонкое, отмеченное болезненной красотой лицо. Выражение серых глаз было переменчиво. Он улыбнулся, показав прекрасные белые зубы.

— Прошу вас. — Генри предложил Мэг руку. Ужин проходил в бело-голубой столовой с пухлыми меланхоличными лепными амурами на потолке. Мэг сидела между Генри и молодым молчаливым увальнем. Соседкой справа у Генри была Бет. Как и можно было ожидать, Кэролайн сидела во главе стола.

— Я и не рассчитывал, что мне сегодня так повезет с соседкой, — с оживлением проговорил Генри. — Обычно ужин в этом доме проходит невыносимо тоскливо.

— Что-то раньше ты не жаловался на наши ужины, — прошипела Бет, — и не пропускал ни одного. Или с тетушкой лишний раз хотел повстречаться?

— Я с ней и без этого вижусь достаточно часто, дорогая кузина. Кстати, я и ваш кузен, — сказал Генри, поворачиваясь к Мэг. — Я сын Дианы.

— Очень приятно, — ответила Мэг.

— Надеюсь, что так, — пошутил Генри, но тут же снова обратился к соседке справа. — Бет, оторвись от сапфиров Кэролайн. Ее здоровье в полном порядке.

Бет испуганно отвела глаза от камней, которые притягивали ее взгляд.

— А ты интересовался? — ехидно парировала она.

— И не думал. Просто ее лечащий врач попросил меня повлиять на Кэролайн и уговорить не уезжать из Окридж-холла. Пока тетушка там и ведет нормальный образ жизни, он за нее спокоен. А вот в Лондоне, сама знаешь, парочка эскапад, вроде прошлогодних автомобильных гонок, и сердце может не выдержать.

— Уговорил?

— Безнадежно! Кэролайн как ребенок. Если чего-то нельзя, ей именно этого хочется. Она и в Окридж-холле умудряется вытворять черт-те что. Уже две недели как возобновила верховые прогулки с молодым Стоуном.

— С Ричардом? — Бет мечтательно закатила глаза. — С ним бы и я покаталась, как бы больна ни была.

— Боюсь, он предпочтет Кэролайн.

— Почему? — Бет была так изумлена, что даже не рассердилась.

— Потому что с ней ему интересно. Признайся, Бет, наша тетушка даст сто очков вперед всем молодым девицам, вместе взятым!

Громкий смех на другом конце стола, где сидело старшее поколение, подтвердил эти слова. Кэролайн оживленно переговаривалась с сидящим рядом седым подтянутым военным. Видимо, разговор носил несколько рискованный характер — мужчины открыто смеялись, дамы, потупив глаза, с трудом сдерживали улыбки, а у Аннабел на лице застыло кислое выражение смирения и покорности судьбе.

— Ну как же, генерал, неужели вы не помните, как тогда в Тунисе вы уговорили меня пойти смотреть танец живота в какие-то трущобы?

Генерал смущенно закашлялся.

— Еще неизвестно, кто кого уговорил.

— Неважно. Вам еще очень понравилась та девочка, танцовщица. Она и правда была невероятно хороша. Вы даже процитировали из «Песни песней»: живот твой — ворох пшеницы, окруженный лилиями. Черт побери, ведь помню! А потом началась стрельба, и вы все пытались куда-нибудь спрятаться. Ну и вид же у вас был! — Кэролайн громко расхохоталась.

— Я беспокоился за вас, — вымученно улыбнулся несчастный генерал.

Кэролайн, казалось, наслаждалась его смущением.

— Веселые были времена! А в Индии… Вы помните? — Она уже обращалась к следующей жертве — загорелому старичку, сидящему рядом с Аннабел. — Мы попали на праздник поклонения Гангу. По реке плыли венки, а потом началось омовение, и все голышом заходили в воду. И вы уговаривали меня сделать то же самое! Сейчас, я думаю, вы не стали бы этого делать. Не пугайся, Аннабел, дальше я рассказывать не буду, — сказала она, увидев страдальческое выражение лица сестры.

Аннабел выждала паузу и встала из-за стола, давая понять, что ужин закончен.

— Кофе мы будем пить на балконе.