Мэгги без царя в голове   ::   Майклз Кейси

Вызови она парня с рогами, копытами и хвостом, и ей пришлось бы по-настоящему туго.

— Бедный Стерлинг. Похоже, ему достались все мои слабости.

— Верно. А меня ты одарила всем, чем сама хочешь обладать. И обладала бы, если бы поверила, что чего-то стоишь. Кстати, о птичках: ты могла бы и заметить, что у меня в руке ключ.

В желудке у Мэгги что-то сжалось. Что это с ней? Похоже, сегодня будет особенный день. Готова ли она к нему?

— Ключ миссис Голдблюм?

— Раньше был ее. Но с утра он мой. Миссис Голдблюм вообще-то планировала уехать через пару недель. Но ее сестра упала, играя в шаффл-борд, и сломала шейку бедра. Миссис Голдблюм моментально собралась и уехала ни свет ни заря, оставив квартиру в нашем полном распоряжении. Ужасно печальный повод, бедняжка. Мы перенесем остатки вещей, как только Носокс вернется. Что же ты будешь без нас делать, Мэгги?

Мэгги выпятила подбородок (лучше не смотреть на сигареты). Вот оно как. Миссис Голдблюм сдала (на словах, не подписав никаких бумаг) свою квартиру в аренду Алексу и Стерлингу, а сама укатила на неопределенное время к сестре в Бока-Ратон.

— Вы переезжаете в квартиру напротив. Думаю, я как-нибудь справлюсь.

Сен-Жюст скрестил длинные ноги. Воплощение утонченной элегантности, даже в современной одежде. Но для Мэгги он идеальный герой, когда одет в костюм эпохи Регентства.

Она создала его совершенством — по крайней мере, он был совершенством в ее глазах. Но, если честно, он был мечтой любой женщины. Статный, с чувственными губами Вэла Кил-мера [3] . Высокий, поджарый, мускулистый, как Клинт Иствуд в старых вестернах, что крутят по кабельному, — женщины рыдают над ними до сих пор. Голубые глаза, как у Пола Ньюмана в фильме «Хад» [4] . Загорелая кожа, морщинки у глаз, копна черных как смоль волос. Голос как у молодого Шона Коннери в роли Джеймса Бонда — смесь шотландской хрипотцы с британским акцентом, от которой десятилетиями таяли девичьи сердца. Аристократический нос Питера О'Тула [5] . До боли желанным, вот каким был виконт Сен-Жюст.

Она придала ему уверенность в себе, которой ей самой не хватало. Остроумие, которым она обладала на бумаге, но на людях — крайне редко. Она была из тех, кто просыпается в два часа ночи и говорит себе: «Так вот что надо было ответить, когда она пошутила насчет моих бедер!»

Она сделала его смелым, чтобы скрыть свои страхи. Независимым от родителей — сама она до сих пор силилась порвать стальной канат пуповины, которая связывала ее с семьей. Она сделала его дерзким, остроумным, убийственно-саркастичным, очаровательно-утонченным.

В общем, идеальным героем — идеальным героем эпохи Регентства.

Потом она добавила ему пару-тройку недостатков. Абсолютно совершенный герой — всего лишь стереотип, пластмассовая фальшивка. Недостатков, которые сделали его реальнее, но не считались недостатками в Англии эпохи Регентства, где правили джентльмены, а леди только разливали чай. Она сделала его высокомерным. Немного эгоистичным. Чуть-чуть деспотичным. Всезнайкой.

Все это было просто замечательно, пока он обитал на страницах ее книг, распутывая преступления и соблазняя прекрасных дам. Но жить с идеальным героем в одной квартире? Да, это проблема.

Мэгги знала, что могла бы броситься к нему в объятия и воскликнуть: «Возьми меня, мой прекрасный герой, я твоя!», будь она легкомысленной пустышкой, дурочкой. Не беспокойся она, что однажды он может исчезнуть из ее жизни так же внезапно, как появился. Будь она охотницей на мужчин… но она не была.

Хотя сейчас, вот прямо сейчас, он так привлекателен…

— Мэгги? Мэгги, ты бы хоть притворилась, что слушаешь.

— Что? Ой, Алекс, прости. Что ты сказал?

— Я предложил тебе поужинать со мной и Стерлингом в честь нашего первого вечера в новом доме.