Мрачный и опасный   ::   Уилсон Патриция

– Ох, я и не говорю, что это не так, тем более теперь, когда он вырос. Я ведь не видела его с тех самых пор, как он был мальчишкой, но он имеет все признаки человека сильного, в котором трудно предположить злодея. А встретиться с ним тебе гряд ли грозит. Они, эти Трелони, всегда сторонились чужаков.

– Ты знала его жену?

Тетя мрачно покачала головой.

– Нет. Никто у нас не знал ее, она никогда сюда не приезжала… Ну, только однажды, в тот раз… Они жили в Лондоне. Жаль, что она приехала вообще, потому что ее визит окончился для Джейка сплош­ными неприятностями. Я хочу сказать, что если уж она решила исчезнуть, то почему бы ей было не сделать этого в Лондоне. В Лондоне, как известно, исчезает масса народу, и никому это не заметно. А здесь совсем другое дело.

Кэтрин сдалась. Тетя Клэр обнаруживала массу познаний обо всем на свете, хотя покидала этот уголок Корнуолла за всю свою жизнь лишь не­сколько раз. Она умела так ловко поворачивать факты, что те начинали подтверждать любые ее предположения. Когда тетя чего-то не знала, ей удавалось привлечь к своим рассуждениям сведе­ния, не относящиеся к делу, но странным обра­зом убеждающие слушателя в ее правоте. Но на сей раз Кэтрин потеряла интерес к тетушкиной болтовне, твердо сказав себе, что у нее и своих дел по горло, а загадки и вероятные злодеяния Джейка Трелони ее совершенно не касаются.

Отправляясь спать, Кэтрин, слегка отодвинув штору, посмотрела в сторону старого поместья. Свет там все еще горел. Ей не нравилось собственное лю­бопытство, но удержаться она не смогла. Что-то ма­нило ее к одинокому огоньку, хоть и яркому, но странно волнующему и тревожащему.

Образ этого дома существовал в ее воображении и раньше, однако как-то на окраине сознания, ведь она видела его лишь издалека. Но вот в нем появил­ся свет, который показался ей тем более зловещим, потому что он будто подманивал ее к себе.

Конечно, описание тети Клэр в какой-то мере окрашивало представление Кэтрин о человеке, ко­торый, вероятно, находится сейчас в том доме. Она почти видела его в своем воображении, и то, что ей виделось, нравиться не могло. Кэтрин легла в постель весьма обеспокоенная всем этим, отдавая себе, впрочем, отчет, что ее неприязнь вряд ли имеет под собой достаточно веские основания, если не счи­тать разыгравшегося не в меру воображения и ее соб­ственного затянувшегося нездоровья.

Хвори ее были последствием несчастного слу­чая, и слабость не спешила отпустить ее. Выздо­ровление шло медленно и болезненно, и доктора говорили, что времени оно займет немало. Под­час ей казалось, что она никогда уже не почув­ствует себя совершенно здоровой, но Кэтрин знала, что первый шаг к выздоровлению сделан и что рано или поздно, все пройдет. Она не даст болез­ни надолго выбить себя из привычной колеи жиз­ни, заставит ее отступить.

Когда ночью, проснувшись после очередного бес­покоящего сновидения, Кэтрин встала и подошла к окну, то увидела, что свет в старом доме все еще горит, горит сильно и ярко, гораздо ярче, чем вече­ром, ибо туман исчез. Противная клубящаяся мгла рассеялась. Она еще витала над морем, но посте­пенно уходила куда-то туда, откуда она и наползла. Будто призраки, продолжая свой жуткий, леденя­щий кровь обход, направились в другие места, хотя и воздухе еще оставался неясный след их недавнего присутствия.

Кэтрин поежилась и вернулась в постель. Пре­красно, завтра можно выйти из дома. Эта приятная мысль помогла ей забыть о собственных болячках.

А вообще-то ей повезло иметь такую тетушку, как Клэр. Сначала, правда, у Кэтрин не было уве­ренности, что эта глухомань, навевающая мелан­холию, подходящее для нее сейчас место.