Муки обольщения   ::   Гудмэн Джо

Теперь же на твои плечи взваливают опекунство над их отпрысками, управление его делами.

— Вот уж не думал, что они собирались умереть молодыми, — сухо произнес он.

Барбара оскорбилась: муж прервал ее, не дослушав до конца.

— И все же родители совсем не задумывались о будущем своего ребенка. Если бы их поверенный в делах не разыскал нас, то вся ответственность за судьбу Адама легла бы на совершенно постороннего человека, назначенного судом.

— Не понимаю причин твоего раздражения. Почему ты так негодуешь? — Эдвард окинул взглядом богатое убранство дома.

Бесценная картина кисти самого Тициана занимала большое пространство на стене над мраморным камином. Под ногами расстилался ковер, привезенный из Китая за баснословные деньги. Мебель изготовлена лучшими мастерами времен правления королевы Анны.

— Может быть, ты возражаешь против нашего проживания в столь роскошной обстановке? — спросил Эдвард.

— Ничего здесь не принадлежит нам, — ответила она с негодованием. — Мы взваливаем на себя ношу, но не можем рассчитывать на то, что будем хоть чем-то вознаграждены. Как только Адам достигнет совершеннолетия, все достанется ему. Мне это совсем не нравится, Эдвард. Я считаю, что никто и никогда не оценит нашу заботу об Адаме.

— Ты видишь проблемы там, где их нет. Мальчику исполнилось всего лишь шесть месяцев. Кто может знать заранее, как он будет к нам относиться, когда станет совершеннолетним? Но мы должны вырастить его в традициях семейства Панберти. Сомневаюсь, что это потребует чрезмерных усилий от тебя. С того времени, как мы переехали сюда, ты входила в детскую комнату не больше двух раз. Ко всему прочему, у Адама есть кормилица и няня, а когда он немного подрастет, его отправят учиться в одну из привилегированных школ. Мне кажется, ты извлечешь огромную выгоду, приняв на себя столь ничтожную ответственность.

— А если что-нибудь случится с мальчиком? — лукаво поинтересовалась Барбара. — Ты же знаешь, с детьми всякое может произойти, — быстро добавила она, заметив, что лицо мужа стало мрачным. — Вдруг он подхватит какую-нибудь детскую болезнь?

— Я бы предпочел не слышать того, что ты сейчас сказала, Барбара. Тебе следовало быть мудрой и держать подобные мысли при себе.

— Я заикнулась всего лишь о детских болезнях, — попыталась защититься она.

— Ты намекала на убийство. Это возмутительно.

— И все это из-за нее, не так ли? — оставив предосторожность, прямо спросила Барбара, — ты желаешь приютить малыша, потому что мечтаешь о ней!

Эдвард смахнул невидимую пылинку со своих шелковых брюк.

— Ты не могла бы выражаться более ясно? Кого ты имеешь в виду?

Барбара вскинула голову и скривила от злости губы.

— Не притворяйся, тебе прекрасно известно: я говорю о Джессике Винтер. Никогда не поверю, что ты так часто посещаешь детскую Адама лишь только для того, чтобы понянчиться с малышом. Тебе следует разглаживать свои брюки, когда ты бросаешь взгляды на эту девчонку, — парировала она.

— Не будь пошлой, — огрызнулся муж.

— Это в первую очередь относится к тебе! Твои попытки завязать с ней любовную связь в этом доме, под самым моим носом, выглядят жалкими! Она всего лишь прислуга и няня ребенка, к тому же моложе тебя на двадцать лет…

Эдвард откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он сожалел о том, что вывел Барбару из равновесия. Теперь она утомит его своими упреками насчет Джессики.

— Со слов мистера Лидза я понял, что Кеньон и Клаудиа были очень высокого мнения о мисс Винтер. Обстоятельства, вследствие которых ее наняли на работу, нельзя назвать ординарными, — произнес он.

Барбара не собиралась сейчас обсуждать прошлое Джессики Винтер.