На восходе луны   ::   Стюарт Энн

— Да, вы только повода и ждете, — проворчала себе под нос Энни, выбираясь из постели.

Она сказала это так тихо, что Джеймс не мог её слышать, и тем не менее он остановился, затем медленно повернулся и сказал:

— Вот именно. Так что лучше — не давай его. Не соблазняй меня.

Энни с грустью подумала, что, при всем желании, соблазнить Джеймса Маккинли не способна. Ей понадобилось меньше пяти минут на то, чтобы принять прохладный душ и облачиться в просторные джинсы и футболку. Когда она вышла из душа, ещё влажная, с мокрыми, падающими на спину волосами, Джеймс уже стоял у двери. Волосы его были перехвачены лентой на затылке, а под джинсовой курткой угадывались очертания пистолета.

Ни слова не сказав, он деловито расправился с замками.

— Вы чем-то напоминаете Мефистофеля, — неожиданно для себя самой сказала Энни.

— Только я куда опаснее, — последовал ответ.

Энни спорить не стала.

Несмотря на довольно ранний час, солнце уже припекало. Мимо трейлера прошмыгнула облезлая собачонка, а в оконце одного из соседних трейлеров дрогнула и дернулась занавеска.

— Ты как предпочитаешь — сзади или спереди? — спросил Джеймс.

Сердце Энни екнуло.

— В каком смысле? — дрожащим голосом осведомилась она.

— Ты достаточно миниатюрна, чтобы не мешать мне управлять мотоциклом, даже если сядешь впереди меня, — пояснил Джеймс. — Если хочешь, можем попробовать так.

— А в чем тут преимущество? — недоуменно спросила Энни. — Ведь я буду мешать вам.

— Верно, — согласился он, — но твоя спина — идеальная мишень.

Если он пытался её запугать, то на этот раз ему это почти удалось.

— Но если первым убьют вас, то мотоцикл разобьется, и погибнем мы оба, — рассудила Энни. — Я поеду сзади.

— Как угодно. Кстати, сегодня ты в лифчике?

— Да, — свирепо ответила Энни.

— Отлично.

Она вскарабкалась на сиденье мотоцикла позади Джеймса и, обхватив его обеими руками за талию, дала себе слово без необходимости не прижиматься.

Но необходимость возникла практически мгновенно. «Винсент» рванул с места, как резвый скакун, и Энни, испустив вздох отчаяния, прижалась лицом к крепкой спине Джеймса, вцепившись в его талию обеими руками.

Лишь когда Джеймс остановил мотоцикл напротив небольшого провинциального аэропорта, Энни поняла, что они снова очутились в Мексике. Она понятия не имела, когда и где они покинули Соединенные Штаты, но прекрасно понимала, что границу они пересекли нелегально. Соблюдение законов вообще не особо волновало Джеймса, а в последние дни Энни заметила, что и её это уже не слишком заботит. Первостепенная задача заключалась теперь в том, чтобы выжить.

В испанском Энни ни уха, ни рыла не смыслила — в дорогих частных школах, куда отдавал её Уин, преподавали латынь и французский. Поэтому из беглого обмена репликами между Джеймсом и служащими аэропорта она не поняла ни единого слова, а лишь молча позволила усадить себя на борт маленького самолетика, отчаянно пытаясь выкинуть из головы мысли об авиакатастрофах.

Разбежавшись по короткой полосе, самолетик взмыл в темнеющее небо. Джеймс сидел напротив, не раскрывая рта. Он лишь проводил взглядом быстро исчезающий внизу и вдали черный «винсент».

Энни закрыла глаза. Освещение в самолете было более чем скудное, да и смотреть-то было некуда. Тело её ныло от усталости, желудок подводило от голода. Она мечтала погрузиться в небытие, блаженное и безопасное, где никто её не найдет. И — сама не заметила, как уснула. Только спокойствия и безопасности не обрела. Ее мучили воспоминания о тех днях, вспоминать которые ей совершенно не хотелось.

Вернувшись домой поздним вечером в день Благодарения, Уин и словом не обмолвился с ней о Джеймсе.