Надменная красавица   ::   Бэлоу Мэри

 — Не хотите ли постоять в ногах кровати?

Кто-то — Морис, подумал маркиз, — с возмущением заявил, что, поскольку Джек — джентльмен, его слову должны доверять. Его все поддержали, и Риттсмэну оставалось лишь согласиться.

— Какие будут ставки? — раздался чей-то голос.

— Пятьсот фунтов, — сказал Риттсмэн.

— Тысяча фунтов, — одновременно, не раздумывая, сказал маркиз.

Они сошлись на пятистах гинеях.

Наконец все было решено. Пари должным образом было занесено в книгу, подписано участниками и двумя свидетелями, и маркиз, пошатываясь, отправился домой спать. Оставшиеся в клубе джентльмены с азартом заключали пари между собой. Большинство из них ставили, и большие деньги, на маркиза.

Лорд Кренсфорд, бледный и смущенный, продолжал бормотать, что они должны выбрать другую женщину.

Час спустя маркиз Кенвуд, погружаясь в подушки и закрыв глаза, чтобы не видеть кислого выражения на полном достоинств лице камердинера, пытался вспомнить, какую безумную глупость он сделал в «Уайте». Он редко напивался и поэтому еще не научился избегать необдуманных поступков, совершаемых под влиянием алкоголя. Он немного поспит. Может быть, к утру все рассеется. Может быть, он проснется в здравом уме, трезвым и без головной боли.

Если повезет!

Тедди Ингрэм. Худой, серьезный, любитель книг, таким он был, когда лорд Кенвуд познакомился с ним. Так какой же, черт побери, может оказаться его вдова?

Оставалось лишь ждать семейного праздника. Может быть, ему налить воду в фаянсовый тазик на умывальнике, сунуть туда голову и забыть вынуть ее обратно?

Он со стоном осторожно повернулся на бок. Он поклянется, что с этой минуты никакого вина. Больше никогда. Ни одной капли. Дьявольское зелье.

У миссис Дианы Ингрэм заболела голова еще до того, как она легла в постель. Диана ненавидела головную боль. Это случалось не часто, но никогда нельзя было сказать, сколько это продлится.

— Отложи свою поездку на несколько дней, дорогая, — предложила мать, растирая ее похолодевшие руки, перед тем как Диана ушла к себе в комнату. — Ведь до дня рождения графа еще две недели.

Диана вздохнула.

— Ты не знаешь, мама, как искушаешь меня, — сказала она. — Но я должна уехать завтра. Отменить поездку нельзя, и отсрочка ничего не изменит. К тому же Бриджет сложила все мои вещи.

— Мне все равно это не нравится, милая. — Отец посмотрел на нее поверх очков. — Ты будешь всю дорогу ехать с одной лишь Бриджет.

— Но я отправлюсь рано утром, папа, так что смогу уложиться в один день, — сказала Диана. — И ты прекрасно знаешь, что, если мы встретим каких-нибудь несчастных разбойников, . Джимми и Генри со своих козел отпугнут их: Джимми своей отменной бранью, а Генри — кустистыми бровями. — Она попыталась улыбнуться.

— А Бриджет — своими криками, — неохотно согласился сэр Джофри Уинтерс. — Вчера можно было подумать, что в кладовой на нее напала целая армия мышей. Видимо, при рождении Господь наградил эту женщину двумя парами легких.

— Мне тяжело думать о том, что ты уезжаешь, дорогая, — сказала леди Уинтерс, сжимая руки дочери. — Но возможно, сейчас самое лучшее для тебя — снова побыть в обществе. Тебе было так скучно весь этот год.

— Но было так спокойно, — со вздохом ответила Диана, — и в этом я очень нуждалась. Только теперь я начинаю думать о Тедди, не опасаясь превратиться в садовую лейку. Не представляю, как я смогу искать себе нового мужа?

Отец опустил книгу.

— Ты должна чувствовать себя уверенно, милая, — сказал он. — Но все же мне кажется странным, что графиня собирается найти тебе мужа среди своих гостей или соседей, ведь Тедди был ее родным сыном. Можно было ожидать, что ей будет неприятно, когда ты снова выйдешь замуж.

— Но графиня Ротерхэм всегда была неутомимой свахой, дорогой, — напомнила ему жена.