Надменный лорд   ::   Фоули Гэлен

Его друзья — те, что остались в живых, — вернулись к своим семьям, только он один до сих пор носил мундир, который не снимал все то время, что находился в Португалии и Испании. Дом был неуютный и необжитой, но Деймиен чувствовал себя здесь весьма комфортно. Большую часть времени он проводил в гостиной, пользовался старой оловянной посудой, одеялом ему служило поношенное шерстяное пальто, а подушкой — походный ранец. Для поддержания сил Деймиену вполне хватало сыра, бисквитов и сигар.

Пожалуй, по-настоящему он нуждался только в вине и в женщинах, но и в этом отношении Деймиен проявлял редкий аскетизм. По женщинам он скучал даже больше, чем по спиртному, но все же не позволял себе нарушать обет воздержания. Люсьен призывал его жениться, но Деймиен вовсе не стремился заполучить в жены истинную леди — ему гораздо больше нравились женщины из простонародья.

Подобрав остатки дров и уложив их в общую пирамиду, Деймиен принялся наблюдать за братом. Когда тот приблизился, он пошел ему навстречу, однако не выражал особой радости по поводу этого визита.

Люсьен спешился и тут же провалился по колено в снег. Выбравшись из снега, он оправил свой костюм и внимательно посмотрел на брата — посмотрел, как показалось Деймиену, с некоторым удивлением. Затем с насмешливой улыбкой произнес:

— Бедный мой брат…

— Зачем пожаловал? — проворчал Деймиен. Люсьен снова улыбнулся.

— Как, должно быть, прелестна жизнь в глуши. С бородой ты выглядишь как настоящий лесной дикарь. Или скорее как Ланселот — после того как он удалился от суеты мирской.

Деймиен рассмеялся.

— Твоя жена отпустила птичку полетать на воле? Надолго ли?

Люсьен тоже засмеялся.

— Насколько бы ни отпустила, за время моего отсутствия Элис успеет вспомнить, как сильно она меня любит. И когда я вернусь, сразу же это почувствую.

Снова оправив свой элегантный серый костюм — он сидел на нем безупречно, — Люсьен шагнул к брату и протянул ему газету.

— Думаю, тебе полезно узнать, что происходит в мире.

— Наполеон до сих пор на Эльбе?

— Разумеется.

— Это все, что мне нужно знать.

— Что ж, если тебе этого достаточно, не стану подливать масла в огонь. Ведь ты готовишь аутодафе? — Люсьен покосился на пирамиду дров.

Деймиен криво усмехнулся и взял у брата номер лондонской «Таймс».

Люсьен внимательно посмотрел на него и спросил:

— Так как же тебе здесь живется?

Деймиен пожал плечами и, окинув взглядом свои владения, проговорил:

— Уверяю тебя, мне здесь нравится.

— Нравится? — переспросил Люсьен. Он ожидал более подробного рассказа, но Деймиен не отличался разговорчивостью.

— Правда, придется потрудиться. Надо восстановить ограду. Весной собираюсь посеять овес. — Деймиен указал в сторону поля. — Если, конечно, весна здесь когда-нибудь наступит.

Люсьен тяжело вздохнул.

— О Боже, не делай вид, что не понял меня, Деймиен. Я говорю не о хозяйстве. Я хочу знать, есть ли у тебя какие-нибудь планы относительно…

— Нет, — отрезал Деймиен и отвернулся.

Ему снова вспомнились взрывы и грохот пушек — кошмары войны до сих пор преследовали его. Вспоминая о войне, Деймиен терял чувство реальности, и ему казалось, что он по-прежнему находится в одном шаге от. смерти. Именно поэтому граф Уинтерли решил скрыться от людей в здешней глуши — ведь люди смотрели на него как на героя и спасителя Англии, и это лишний раз напоминало о войне. Деймиен не собирался показываться в обществе до тех пор, пока ему не удастся восстановить душевное равновесие.

Люсьен, внимательно наблюдавший за братом, прекрасно знал, о чем тот думает. Немного помедлив, он спросил:

— Тебя все еще мучают кошмары?

Деймиен промолчал.