Немного порочный   ::   Бэлоу Мэри

Незнакомец снова рассмеялся, легко усмиряя взбрыкнувшую лошадь. Если нет возможности завладеть ожерельем без его владелицы, заметил он, то он возьмет и то и другое. С этими словами он медленно подъехал к ней, такой высокий, пугающий и… такой восхитительный, и, оказавшись достаточно близко, наклонился в седле, сильными руками обхватил ее за талию (Джудит, правда, не успела придумать, куда он дел пистолет, бывший в его руках минуту назад) и легко поднял ее на спину лошади.

Потеряв землю под ногами, девушка на секунду растерялась, а потом… потом ее грубо вернули к реальности. Кучер потерял управление на размытой дороге, и экипаж начало кидать из стороны в сторону, У пассажиров было достаточно времени, даже слишком много, чтобы успеть испугаться, прежде чем карета резко дернулась в сторону, забуксовала, потом снова вылетела на дорогу, угрожающе подпрыгнула на колдобине и наконец перевернулась, угодив в глубокую канаву на обочине.

Когда к Джудит начало постепенно возвращаться сознание, ей показалось, что все вокруг стонут и кричат. Исключение составляла только она сама: вместо того чтобы громко взывать о помощи, она молча кусала губы. Все шестеро пассажиров беспомощно барахтались в куче на одной стороне кареты. Непрекращающиеся вопли, стоны и проклятия свидетельствовали о том, что большинство из них, если не все, были живы. Снаружи доносились крики и ржание перепуганных лошадей. Из общего гомона четко выделялись два голоса, причем от их выражений любая порядочная девушка покраснела бы.

«Я жива, – удивленно подумала Джудит, осторожно ощупав себя, – а что еще более невероятно – я цела и невредима». Каким-то непостижимым образом ей удалось оказаться наверху стонущей кучи-малы. Девушка с трудом пошевелилась, и в ту же секунду дверца кареты у нее над головой распахнулась, и кто-то – видимо, сам кучер – посмотрел на нее.

– Дайте мне руку, мисс, – скомандовал он. – Мы сейчас всех вытащим в одну минуту. Бог не оставит нас, сударыня, только прекратите орать, – обратился он к той самой болтливой дамочке, причем в его голосе не было ни капли сострадания, несмотря на то что карета перевернулась по его вине.

Спасение пострадавших заняло, конечно, больше, чем одну минуту, но в конце концов вскоре все пассажиры стояли на траве на краю канавы или сидели на перевернутых сумках, беспомощно глядя на кучера, который в ближайшее время явно не собирался пускаться в путь. Вообще-то даже человеку непосвященному было понятно, что экипаж серьезно пострадал. До самого горизонта не было видно ни одного человеческого жилья. Небо, затянутое свинцовыми тучами, грозило с минуты на минуту пролиться дождем. Холодный воздух был насквозь пропитан влагой. Трудно было поверить, что на дворе лето.

По счастливой случайности пассажиры, сидевшие на козлах, тоже серьезно не пострадали, хотя двое из них были по уши в грязи и сложившаяся ситуация их определенно не радовала. Впрочем, настроение бедолаг разделяли практически все присутствующие. Кое-кто даже кричал и размахивал кулаками. Один мужчина гневно вопрошал, как это опытный кучер позволил себе подвергнуть пассажиров экипажа такой опасности, когда на предыдущей остановке его предупреждали о непогоде. Остальные пассажиры, стараясь перекричать друг друга, высказывали свое мнение по поводу того, что следует предпринять, или жаловались на полученные синяки, порезы и другие травмы. У словоохотливой дамы, например, текла кровь из запястья.

Джудит не жаловалась: она сама захотела продолжить путь, хотя слышала слова трактирщика и могла бы остаться и подождать другой экипаж. Никаких травм у нее не было.