Нежная осада   ::   Смолл Бертрис

Рассудительный, искренний, разумный, так что никаких затруднений у нас не возникает, не то что у остальных.

— Молю Бога, Рори, чтобы так было впредь, — вздохнула Жасмин.

Проведя в пути несколько часов, они остановились на маленьком постоялом дворе.

— Знакомое место, — протянула Жасмин, — хотя двадцать лет назад здесь была ферма. Покинутая мужем женщина с маленькими детьми. Что с ними сталось, Рори?

— А вы не знаете? — усмехнулся тот. — Ваш покойный муж, английский маркиз, послал меня сюда через месяц после того, как вы обосновались в Магуайр-Форде. Купил дом у мистрис Талли и нанял ее управлять гостиницей. На деньги, что он ей платил, она не только содержала семью, но и смогла обрабатывать землю. Взгляните на вывеску, миледи. «Золотой лев». Мистрис Талли все твердила, что англичанин похож на льва. Это единственное приличное заведение между пристанью и Магуайр-Фордом. Англичанам не слишком оно по душе, но что они могут поделать, если владельцы — семья самого маркиза Уэстли?

— Мой сын никогда не говорил об этом, — удивилась Жасмин.

— Вероятно, сам не знает. Покойный маркиз поручил мне управлять делами гостиницы, поскольку я живу не так далеко и могу за всем присмотреть.

— Господи, столько лет, а я и не подозревала! У Рована было такое доброе сердце! Помню эту бедняжку с огромным животом… как малыши цеплялись за ее юбку! А дом! Убогая хижина с земляными полами и двумя деревянными скамьями. Помню, как ты рассказывал, что муж покинул ее и ушел вслед за вождями восстания. А теперь взгляните только! — охнула Жасмин.

Прежняя деревенская лачуга словно растворилась среди выстроенных квадратом зданий, составлявших гостиницу. Стены чисто выбелены, вокруг растут розы и петуньи, в стороне — большая конюшня на две дюжины лошадей. В окна вставлены стекла, над трубами вьется дымок. В воздухе витает аромат жареного мяса и доброго эля.

Несколько парней бежали от конюшни, чтобы принять коней у приезжих.

— Пойдемте, миледи, — пригласил Рори, помогая Жасмин спешиться, — поздороваемся с мистрис Талли. Теперь она выучилась английскому, поняв, что без этого не проживешь.

Герцог Гленкирк неожиданно поймал себя на том, что немного раздражен тем, как запросто обращается ирландец с его женой, и хотел было вмешаться, но утешил себя тем, что слишком мало осталось людей, знавших Жасмин в молодости. Адали, Рохана, Торамалли да этот Магуайр — вот, пожалуй, и все. Кроме того, положение у Рори нелегкое. Дворянин, вынужденный стать слугой, — что может быть неприятнее! И все-таки он ухитрился сохранить достоинство и гордость. Пожалуй, стоило бы получше узнать его. Похоже, парень он неплохой и честно ведет дела хозяев и арендаторов.

Жасмин едва узнала мистрис Талли, превратившуюся в пышную розовощекую матрону. Содержательница постоялого двора почтительно присела перед ней и еще раз поблагодарила за доброту и великодушие.

— Видите, миледи, благородное сердце вашего покойного мужа спасло нас. Не знаю, что бы с нами было, если бы не он, — призналась она с мелодичным ирландским акцентом.

Им накрыли стол в маленькой отдельной комнате и принесли жареную баранину с луком, морковью и картофелем, жирную утку, фаршированную яблоками, паровую лососину с укропом, свежий хлеб, масло и сыр. К еде подавались эль и вино.

— Жаль, что нельзя остаться на ночь, — вздохнул Джеймс Лесли, расстегивая камзол и отодвигая оловянную тарелку.

— Если переночуем здесь, не сможем добраться до Магуайр-Форда к завтрашнему вечеру, милорд, — пояснил Рори.

— А где же мы остановимся на ночлег, Магуайр? — поинтересовался герцог.

— В единственном подходящем месте — доме сэра Джона Эпплтона.

— Как! Он еще жив? — поразилась Жасмин. — Насколько я помню, он и его жена — невероятные снобы, презирающие ирландцев.