Обещание экстаза   ::   О`Бэньон Констанс

Услышав шаги, она, не поднимая головы, пробормотала:

– Можешь ничего не говорить, Бодайн. Я знаю, они уехали. – Виктория всхлипнула. – Но как же мне жить с такой раной? Вы с Полом были правы, говоря мне, что наступит день, когда я снова начну чувствовать. Я безумно люблю Эдварда. Возможно, когда-нибудь я обрету покой, но сейчас… Бодайн, пожалуйста, уходи. Мне нужно побыть одной. Даже ты не можешь мне сейчас помочь.

Она вдруг почувствовала, как ее подхватили сильные руки.

– О, Виктория, любовь моя. – Эдвард прижал ее к груди. – Я думал, что смогу тебя покинуть, но, как видишь, не смог.

Она подняла голову и увидела затуманенный слезами взор. Глаза мужа светились невыразимой любовью. Она обвила руками его шею.

– О, Эдвард, прости мне все, что я сделала с нами. Я очень люблю тебя.

Он впился губами в ее губы и с такой силой прижал к себе, что Виктория едва не задохнулась. Она почувствовала, как по телу ее прокатилась горячая волна, и еще крепче прижалась к мужу. Его руки ласкали ее, возрождали к жизни. Наконец он поднял голову и прошептал:

– Любимая, где мы можем побыть с тобой наедине?

Виктория осторожно высвободилась из его объятий и спросила:

– Значит, ты меня простишь, Эдвард?

Он снова поцеловал ее.

– Прошлое, Виктория, больше не имеет значения. Мы не станем его ворошить.

Она смотрела на него как зачарованная. По щеке Эдварда скатилась слеза.

– Любимая, обещай, что больше никогда меня не бросишь. Я прошел через все муки ада.

Она взяла его лицо в ладони и прошептала:

– Я буду всегда рядом с тобой, Эдвард.

– И ты вернешься со мной в Техас?

– Да, любимый, вернусь.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец Виктория проговорила:

– Ты очень похудел, Эдвард.

– А ты стала еще прекрасней. – Он сунул руку в карман и вытащил кольцо. Надев его ей на палец, сказал: – Никогда не снимай его, жена.

Она убрала с его лба черную прядь.

– Я буду носить его до конца своих дней.

Обнявшись, они направились в сторону дома. Им нестерпимо хотелось побыть наедине.

Она лежала, положив голову на плечо мужа. Легкий ветерок теребил занавески на окнах спальни. Чуть приподнявшись, Виктория заглянула в глубину его глаз, и тотчас же губы их слились в поцелуе. Их страсть была неутолима, и пламя желания вспыхивало снова и снова.

Бодайн внимательно следил за погрузкой портрета Мэри Элизабет; для его перевозки в Техас сколотили специальный ящик. Эдвард сказал, что собирается повесить портрет рядом с портретом своей матери.

Тут послышался цокот копыт, и вскоре на дорожке, ведущей к дому, появился Пол. Поравнявшись с повозкой, он спросил:

– Тори уезжает сегодня, Бодайн?

– Нет, утром.

– Скажи ей, что я желаю ей счастья.

– Почему бы тебе не сказать это самому?

Пол устремил взгляд в пространство.

– Не могу. Я уезжаю в Атланту. Ты меня понимаешь? Я останусь там надолго.

– Удачи тебе, Пол. – Бодайн пожал молодому человеку руку. – Ты ведь всегда знал, что она любит Эдварда.

– Да, но я надеялся… Впрочем, не будем об этом. Пусть прошлое остается в прошлом.

– Со временем ты ее забудешь. Время, как известно, – лучший лекарь.

Пол пожал плечами:

– Во всяком случае, так говорят. Прощай.

Пол пришпорил коня и, ни разу не обернувшись, поскакал в сторону дороги.

Бодайн не сомневался, что молодой человек со временем забудет Викторию. Однако размышлять на эту тему ему сейчас не хотелось. К тому же у него было множество дел. В первую очередь следовало поговорить с новым управляющим, который производил впечатление человека толкового, и Бодайн рассчитывал, что осенью и сам сможет отправиться в Техас – он ужасно соскучился по дому.

Поднявшись на веранду, он услышал веселый смех. Эдвард и Виктория играли с сыном. «Жизнь налаживается, – подумал Бодайн.