Осень в Шотландии   ::   Рэнни Карен

Вовремя оказывалась в постели, нарядная и надушенная для своего мужа – руки на одеяле купаются в столь пышных кружевах, что пальцы почти не видны. Волосы расчесаны и распущены веером по подушке, потому что Джордж заметил, что ему нравятся ее волосы.

Однако он так и не вернулся в эту постель – ни единого раза после той первой брачной ночи. Вероятно, в этом ей повезло.

– Уверена, у Джорджа существуют вполне приемлемые объяснения для подобных действий, – вдруг заявила ее мать.

Мать сделала первый, пусть и крошечный, шаг к примирению, а потому Шарлотта улыбнулась и сказала:

– Вполне возможно.

К этим двум репликам свелась вся их беседа за несколько часов пути. Утром кучер сказал, что сегодня они доберутся до Балфурина, но время шло, а местность становилась все более неприветливой. Если вскоре не попадется город или хотя бы деревушка, им снова придется ночевать у дороги, пока лошади будут искать себе пропитание в поле.

Шарлотта выбросила из головы все мысли о Джордже Маккинноне, графе Марне. Какое-то время она наслаждалась воспоминаниями о саде, где жила в детстве, всегда полном чудесных цветов. Потом стала размышлять о библиотеке, самой любимой своей комнате во всем роскошном имении. Здесь Шарлотта проводила целые дни, даже когда была еще совсем ребенком. Уголок, где она могла читать, служил убежищем от докучливых сестер и вечно хихикающей ломаки гувернантки.

Пожелай Шарлотта, она могла бы перечислить названия всех книг в одном из шкафов – от верхней полки до нижней. Одни были интересными, другие скучными, а какие-то она до сих пор могла декламировать наизусть, как будто их страницы впечатались ей в память. Подобная память должна была бы служить некой специальной и, во всяком случае, благородной цели, но получилось иначе – она лишь вызывала насмешки сестер, считавших Шарлотту странной.

– Ты бы лучше подумала, как высветлить лицо, Шарлотта. У тебя кожа, как у эфиопки, – говорила Аделаида, щеголиха и модница, которой предстояло быть следующей из сестер на роль невесты.

Замужество самой Шарлотты устроилось с поразительной быстротой. То ли родители ее ошалели от перспективы сбыть с рук слишком ученую дочку, то ли положение Джорджа стало совсем уж безнадежным. Скорее всего сыграли свою роль оба эти обстоятельства.

– Черт возьми! – воскликнул отец и подался вперед.

– Найджел! – нахмурилась мать.

– Прости, дорогая. Сорвалось. Но посмотри сама! – И он ткнул пальцем в окно.

– Это и есть Балфурин? – слабым голосом спросила мать. Отец постучал в окно, привлекая внимание кучера.

– Мы приехали?

Кучер утвердительно кивнул.

Шарлотта повернула голову и в открывшейся ей картине тотчас ощутила грозную предопределенность. Восклицание отца, имеющего безупречные манеры джентльмена, отчасти подготовило ее, но увиденное все же оказалось полной неожиданностью.

Замок Балфурин выглядел истинной руиной, торчащей на пологом холме в окружении маленькой рощицы. Зрелище напоминало лысину с жалкими остатками волос. Три зубчатые башни говорили о славном военном прошлом в те времена, когда подобные укрепления имели смысл. Четвертая башня обвалилась, что ясно доказывало, как много лет прошло с тех пор, как замком управляли с умением и гордились его прошлым.

В постройке преобладали серые тона, лишь местами проглядывал красный кирпич – там, где его пощадила непогода. Зияющий темный проем в виде арки вел во внутренний двор. Шарлотта догадалась, что прежде здесь находился подъемный мост, а сухая канава когда-то была рвом с водой.

Она влюбилась в Балфурин с первого взгляда.

Здесь жили мечты, детские фантазии. Именно тут могли происходить романтические события, над которыми она вздыхала в юности.