Пеперль - дочь Жозефины   ::   Мутценбахер Жозефина

 – Вы и дверь незапертой оставили, чтобы любой мог войти. Итак, дамы отказываются от предложения? Ну, что ж, тогда всё в порядке, только я подожду, когда вернётся госпожа супруга старшего дворника, и расскажу ей интересную историю про её дочерей. «А… а…» – снова передразнивает он блаженные вздохи Пеперль и поворачивается к выходу.

– Господин… как, собственно, вас зовут? – Пеперль поспешно берет на себя роль парламентера.

– Руди Помайсл, к вашим услугам. – Руди расшаркивается. Затем тоном истинного кавалера произносит: – Милостивые барышни, ничего особенного не произошло, пизду я уже видел, поэтому давайте оставим разговор на эту тему!

– Он ведь, собственно говоря, прав, – заявляет Пеперль. – Пизду он действительно видел. В конце концов, в этом нет ничего особенного. А коль так, входите, только затворите дверь, иначе здесь скоро соберётся вся ваша мастерская.

– Если вы не будете сердиться, у меня на всех хватит, – говорит Руди и начинает стягивать с себя спецовку. – Давайте перейдём на «ты», так проще будет. Как же зовут милых дам?

– Меня зовут Пеперль, а это моя подруга Мали.

Мали с растерянным видом забивается в угол кресла, у Пеперль, похоже, тоже храбрости поубавилось, и она нерешительно уселась на кровати.

Руди как ни в чём ни бывало продолжает раздеваться, не спуская при этом глаз с остреньких грудок Пеперль. И вот он стоит перед ними, светловолосая голова с загорелым лицом венчает по-мальчишески худощавое белое туловище, у которого во всей красе вверх поднимается могучий член, обрамлённый светло-русыми волосами.

Пеперль и Мали тотчас же закрывают глаза ладошками – Пеперль, однако, всё же не настолько плотно, чтобы не подглядывать сквозь пальцы. Руди бойко приближается, ясно, что у него уже есть известный опыт обращения с женщинами, ибо он первым делом снимает пальцы с лица Пеперль. Укладывает её на спину – и она спокойно позволяет это. Когда он снимает с нее платье, она ещё раз вздрагивает от стеснения, однако потом говорит:

– Плевать, тот ли, другой ли, когда-нибудь это ведь должно случиться.

И с готовностью раздвигает ноги.

– Ах, какая прекрасная пизденка, – говорит Руди, потирая членом клитор Пеперль. – Вблизи она гораздо красивее! Но я же не могу войти, – вдруг удивлённо восклицает он, – ты что, ещё девственница?

Пеперль утвердительно кивает:

– Да, к сожалению!

– Сколько же тебе лет?

– На рождество исполнилось тринадцать!

Руди подаётся назад.

– Да за такое, глядишь, и в каталажку угодить можно! – И когда Пеперль подвигает пизду поближе – ей сейчас всё равно, сейчас она взбудоражилась не на шутку при виде красивой твёрдой палки, которая постукивает её по секелю – он покровительственно добавляет: – Итак, сношать тебя я всё же не буду, я не таков, чтобы рисковать, произошло недоразумение. Я лучше продеру другую барышню. Иди сюда, Мали!

– Господи помилуй, – пищит Мали, – да мне же только двенадцать!

Руди задумчиво чешет голову и потом принимает решение:

– В таком случае я вас сношать не собираюсь, – великодушно произносит он, – для поебок сгодится любая женщина, все служанки за мной увиваются. Зато я вас сразу познакомлю с высшей школой любви! Мали, ложись рядом с Пеперль!

Мали начинает ныть:

– Нет, я не могу, я хочу к маме!

– Вставай! – очень строго говорит Руди. – И ложись вот сюда, иначе я сам пойду к твоей маме!

Мали, продолжая хныкать, робко подбирается поближе:

– Я никогда ещё не…

– Иди сюда и прекрати ломаться как сдобный пряник!

Пеперль сгорает от нетерпения. Она с вожделением взирает на толстый хуй Руди, её собственный палец играет с секелем.