Песня малиновки   ::   Дарси Эмма

А Тони так редко кого-нибудь приводит, что это вдвойне приятно. Вы, должно быть, необычная девушка.

— Точно, мама, — широко улыбнулся Тони. Он подмигнул Дженни и по-свойски обнял ее за плечи. — Она моя необычная сожительница.

— Тони! — Девушка осуждающе оборвала его, легонько ткнув ногой в лодыжку.

— Уй-й. Видишь, как она меня блюдет. — Он застонал от притворной боли.

От смущения Дженни залилась краской. Она не смела взглянуть на хозяйку.

— Миссис Найт, Тони делит со мной кров, но это не значит, что он делит и… — она замолкла, готовая откусить свой дурацкий язык.

Анабелла Найт засмеялась и взяла Дженни под руку.

— Входите. Наверное, вам хочется выпить после долгой дороги. Сегодня так жарко. Вещи можно и попозже разобрать.

— В твою гостиную, мама, — потянул их Тони. — Пока вы с Дженни будете разговаривать, я хочу взглянуть на работы в мастерской.

Мать вздохнула и страдальчески взглянула на Дженни.

— Может, он когда-нибудь научится вести себя как подобает воспитанному человеку?

Дженни недоверчиво улыбнулась.

— Только не тогда, когда рисует или смотрит на картины.

— Я вижу, вы хорошо его изучили, — коротко заметила Анабелла. — Как я поняла, вы учительница музыки? — добавила она, оглядывая девушку с пытливым интересом.

— Верно. Фортепьяно, орган и гитара.

— Она еще поет, — добавил Тони. — Я хочу, чтобы Роб ее послушал.

— Это невозможно, — решительно возразила девушка, метнув на Тони возмущенный взгляд. Они уже поспорили на эту тему, когда он положил в фургон ее гитару.

— Почему, Дженни? Роберт всегда ищет новые таланты, — мягко сказала Анабелла.

— Так ведь таланты, миссис Найт. А у меня нет никакого таланта, и я совсем не артистка. Я только поставлю в неловкое положение и себя, и вашего сына, если начну петь при нем. По сравнению с теми, кто окружает Роберта и с кем он привык иметь дело, я просто обычная дилетантка. Поверьте, я трезво оцениваю свои скромные возможности.

— Скромные, — усмехнулся Тони. — Она лучше, чем все, что я видел и слышал у Роберта в музыкальных шоу. Спорим, ты согласишься со мной, мама.

Они прошли по коридору с высоким потолком — здесь после яркого солнца казалось темно. Гостиная, куда они вошли, была залита светом. Одна из стен — полностью из стекла, а противоположная представляла собой настоящую картинную галерею. По паркетному полу были разбросаны толстые ворсистые коврики. Везде стояли кресла с разнообразными подушечками, что придавало комнате несколько неубранный вид. Картины были потрясающие: чистые фантазии детства, яркая палитра красок и тщательно выполненные детали приковывали взгляд.

Дженни смотрела на них в совершенном восторге.

— Так красиво, — тихо произнесла она. — Я видела ваши работы в книгах, но… — Она перевела восхищенные глаза на Анабеллу, не в силах выразить то, что чувствует, и перехватила заговорщицкий взгляд, которым обменялись мать и сын.

— Ты пробовал?

— Да, — с легким неудовольствием ответил Тони. — Но оно мне полностью не удается. По крайней мере пока не удалось.

— Эффект неуловимости, — заметила Анабелла. И, увидев замешательство Дженни, улыбнулась.

— Простите, моя дорогая. Видите ли, речь о вашем лице. Любой художник дорого бы дал, чтобы запечатлеть его на холсте.

— Мое лицо? — изумленно вырвалось у Дженни. — Но оно обычное.

— Если бы мы видели себя глазами других… — задумчиво произнесла Анабелла Найт.

— Прошу извинить за профессиональные разговоры. Садитесь же и отдыхайте. Тони, в холодильнике стоит кувшин с рождественским пуншем. Сделай милость, достань, пока ты не ушел в мастерскую.

В углу стоял маленький удобный бар.