Пленница пустыни   ::   Мартон Сандра

Любил ее – сердцем, разумом, душой.

Это его ужасно испугало… Но еще сильнее его испугала мысль о том, что она, возможно, не любит его.

– Кэмерон, – сказала она слабым голосом. – Пожалуйста. Не делай этого. То, что у нас было… что у нас было…

– Что у нас было, Саломея?

– Ты… ты сказал это сам. Это было только воображение. Опасность. Волнение…

– И это все?

Она не ответила. Вместо этого она отвела от него глаза, и он вознес хвалу небесам. Потому что она любила его.

– Саломея. Помнишь, что я сказал тебе в пустыне? Я сказал тебе перестать думать. – Он взял ее лицо в ладони. – Я хочу, чтобы ты сделала это сейчас, милая. Не думай. Просто чувствуй – и скажи мне, что творится у тебя в сердце. – Он сделал глубокий вдох. – Скажи мне, что ты любишь меня, Леанна. – Его голос стал хриплым. – Скажи мне, что ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.

Она молча смотрела на него. Затем, когда он уже почти отчаялся, она издала звук, которым был чем-то средним между рыданием и смехом.

– Кэмерон, – сказала она. – Кэмерон, любимый. Весь тот гнев, все утраченные иллюзии, которые давили ему на плечи тяжким грузом большую часть жизни, разом исчезли. На душе у него стало легко. Он прижал к себе Леанну и поцеловал ее.

Ее вкус был точно таким, как он мечтал, – сладким, как мед, и вкусным, как заварной крем. Ее слезы, которые текли по его рукам, были теплыми, как летний дождь. А когда она прошептала его имя, он понял, что простит ей то, что она к нему не пришла, что он простит ей все, если только она никогда больше не покинет его.

– Саломея, – прошептал он.

Он поднял ее в воздух, прижимаясь к ее губам, и перенес на постель. Там он бережно уложил ее, все еще не отрываясь от ее губ, раздираемый между желанием целовать ее вечно и необходимостью сорвать с себя одежду, войти в нее и снова сделать своей.

Леанна погрузила свои длинные тонкие пальцы в его волосы.

– Не оставляй меня, – попросила она. – Не оставляй меня больше.

– Никогда, – пообещал он.

Он взял ее за руки и стал целовать их, а затем начал легонько покусывать ее шею. Он испытал ни с чем не сравнимое наслаждение, ощутив, каким насыщенным стал аромат ее тела, когда он втянул в рот ее затвердевший сосок. Когда она закричала от удовольствия, Кэм сорвал с себя куртку, рубашку и крепко прижал ее к себе, громко застонав от прикосновения ее кожи к своему телу.

– Скажи мне, что тебе этого недоставало, – потребовал он. – Скажи, что ты мечтала о том, как я буду это делать.

– Да, – произнесла Леанна сквозь рыдания, – да, да! Я очень по тебе скучала. Я о тебе мечтала. Кэм, войди в меня. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты в меня вошел! Мне надо тебя почувствовать. Мне надо…

Она изогнулась, когда он просунул руку между ее бедер. Она была влажной и горячей, для него. Только для него, он это знал, и он не мог больше ждать, не мог ждать, он мог только расстегнуть брюки и, приподняв ее, войти глубоко в ее лоно…

В темноте холодного гостиничного номера раздался ее крик. Леанна обхватила Кэма руками за шею и прижалась к его груди, при этом ее тело вздрагивало, а ногти царапали ему спину. Кэм чуть не лишился рассудка, когда первое сокращение ее нежного лона заставило его застонать от удовольствия.

Он впился в ее губы, целуя, чувствуя кровь – ее или его, он не знал, и это было неважно.

Произнося сквозь всхлипы его имя, Леанна откинулась назад на подушки.

Кэм запрокинул голову, закричал и полетел вместе с ней. В рай.

Леанна читала, что французы иногда называют оргазм « le petit mod ». Маленькая смерть. Эта фраза казалась ей элегантной, но неправдоподобной.

Теперь она поняла ее истинный смысл.

Конечно же, она умерла от удовольствия в объятиях своего возлюбленного.

Прошло несколько долгих секунд.