Под потолком небес   ::   Седлова Валентина

Возомнила, что все может, а ее же предупреждали, что без «волосатой лапы» нечего и думать соваться в столичные ВУЗы. А кто она? Так, девочка с Юга, наивная провинциалка. А здесь все с репетиторами сидят, готовятся, деньги им бешенные отдают. Она поэтому и сказала про мифического репетитора из Мориса Тореза, что случайно услышала разговор двух абитуриенток, которые со знанием дела обсуждали, из какого ВУЗа репетиторы лучше, и кто сколько берет за урок. Узнав, что одно занятие стоит столько, сколько месячная зарплата ее отца, Наталья едва не потеряла сознание, но странное сочетание «Мориса Тореза» запомнила накрепко.

На следующий день она на негнущихся ногах снова пришла в институт, чтобы узнать, какую же оценку ей все-таки поставили. Изнутри ее буквально колотило, но Наталья держалась изо всех сил, чтобы не разреветься при всех, выставив себя на посмешище. Хватит ей и пренебрежительных взглядов абитуриентов, и сочувствующе циничных гримас преподавателей. Подойдя к листку с оценками, она никак не могла нормально сфокусироваться и найти свою фамилию. Долго вглядывалась, пробегая глазами список, пока со всех сторон ее пихали толпившиеся здесь с этой же целью будущие студенты и их родители. Наконец нашла себя. Симохина — «отлично». Других Симохиных в потоке не было, поэтому выходило, что пятерку поставили именно ей.

У Натальи закружилась голова. Вот те раз! Неужели все получилось? Но как, почему?

Ответ на этот вопрос она получила позже, в сентябре. Одна из тетенек, принимавших тогда экзамен, была назначена преподавать в группе, куда распределили Наташку, и поскольку, как оказалось, была на самом деле весьма добродушного нрава, и как-то раз после окончания пары поведала, что за Наталью похлопотал сам декан. Тот самый мужик, которого она едва не сбила в дверях. Видимо, был в сентиментальном настроении. Такое случалось довольно редко, и Наташке просто ужасно повезло. Словно выиграла в лотерею главный приз.

Когда Наталья окончательно выяснила, что действительно поступила в институт и зачислена на первый курс экономического дневного факультета, она отбила домой телеграмму, но сама решила туда пока не возвращаться. Еще чего доброго могли не отпустить обратно в Москву. У матушки вполне хватило бы ума запереть ее и не выпускать на улицу. Хватит, она уже взрослая, и сама распоряжается своей жизнью и своим временем. А жить чужой головой — не велика радость, равно как и позволять кому-то помыкать собой. Да и от Петькиного внимания хоть избавиться, а то уже достал со своей «любовью». Хоть бы презервативы за свой счет покупал, зараза, а то все ей тратиться приходится.

За три недели, оставшиеся до сентября, она изъездила Москву вдоль и поперек. Красная площадь, Арбат, Воробьевы Горы, Крылатские Холмы. Хотя вернее будет сказать не «изъездила», а «исходила», поскольку скудный денежный запас таял просто на глазах, и даже путешествие на общественном транспорте существенно било по карману. Ничего, вот начнется учеба, а с ней придет и стипендия. На нее и будет жить. Пусть бедно — это ерунда, ей не привыкать. А то, что в ее сторону косятся, ее не трогает. Главное — то, что в голове, а не на теле.

Все бы хорошо, но Наталья не учла одну малость: стипендию здесь платили не в начале, а в конце месяца. Поэтому она испытала настоящий шок, когда поняла, что в ее тощем кошельке лежат примерно три батона хлеба, и их она должна растянуть почти на месяц. А еще тетради нужны, ручки, зубная паста к концу подошла. Прокладок, и тех нет. Лежит в запасе пара тряпочек, комок ваты и один бинт, а больше ничего. Что делать, писать домой? Ну, уж нет, дудки, она гордая. Придумает, как выкрутиться из положения.

Тут-то ей на помощь и пришла Дашка. Дашка-промокашка, Дашка-букашка.