Правда о любви   ::   Лоуренс Стефани

– Мне придется бежать из столицы.

– Неужели все так плохо? – ухмыльнулся Джерард.

– Еще хуже, чем ты думаешь. Леди Оглторп задумала неладное. Роль эскорта только начало. Этот подозрительный блеск в глазах, которому я не доверяю! И это бы еще полбеды, но чертова Мелисса прижимает руки к груди – кстати, грудь совсем неплохая, но все остальное безнадежно – и истово клянется, что твой покорный слуга – ее идеал и ни один светский джентльмен недостоин быть рядом с ней.

Барнаби состроил жуткую гримасу.

– Столь неукротимый напор ужасает меня. Я чувствую себя почти больным. И сейчас июнь, неужели они не знают, что сезон охоты закончен?!

Джерард задумчиво уставился на друга. Барнаби был третьим сыном графа и унаследовал значительное состояние от тетки по материнской линии. Поэтому он, как и Джерард, был идеальной мишенью для матримониальных поползновений матрон с дочерьми на выданье. И хотя Джерард часто пользовался живописью как предлогом избежать самых опасных приглашений, Барнаби, увлекавшийся расследованием преступлений, такой возможности зачастую не имел.

– Полагаю, – размышлял вслух Барнаби, – я мог бы поехать к сестре, но боюсь, она стала так же опасна, как и остальные. Если она пригласила Оглторпов погостить этим летом ... – Он выразительно содрогнулся.

Джерард фыркнул и потянулся за кофейной чашкой.

– Если ты готов сбежать от злосчастной Мелиссы, мог бы поехать со мной в Корнуолл.

– Корнуолл? – Голубые глаза Барнаби широко распахнулись. – А что там, в Корнуолле?

Джерард стал рассказывать.

Барнаби встрепенулся.

– Учти, – предупредил Джерард, – там будет, по крайней мере, одна незамужняя леди, а где одна ...

– Там обычно и вся стая, – кивнул Барнаби. – Тем не менее, я умею с ними управляться. Меня деморализовали именно Мелисса, ее мамаша и семейные связи.

Вышеуказанная деморализация, очевидно, оказалась довольно короткой и малодейственной: Барнаби уничтожил последнюю колбаску, после чего соизволил спросить:

– Итак, когда мы едем?

Джерард встретился глазами с другом. Пейшенс была права, хотя он вряд ли в этом ей признается.

– Сегодня же напишу управляющему Трегоннинга. Нужно захватить побольше кистей и красок, удостовериться, что все остальное в порядке ... скажем, в конце следующей недели.

– Превосходно!

Барнаби поднял чашку, словно бокал с вином, осушил и потянулся к кофейнику.

– Думаю, что до той поры я залягу в укрытие.

Двенадцать дней спустя коляска Джерарда проехала между двумя выщербленными каменными столбами с прикрепленными к ним табличками, возвещавшими о том, что именно здесь и начинается Хеллбор-Холл.

– Далековато от Лондона, – заметил сидевший рядом Барнаби, с любопытством оглядываясь вокруг, удивленный и немного заинтригованный.

Они выехали из столицы четырьмя днями раньше и с тех пор были в пути, останавливаясь пообедать и переночевать в понравившихся гостиницах.

Подъездная аллея, продолжение дороги, отходившей от той, которая вела к Сент-Джасту и Сент-Моусу, была обсажена старыми очень толстыми и густыми деревьями. Поля по обе стороны загораживали разросшиеся кусты живой изгороди. Ощущение было такое, словно они оказались в живом коридоре, постоянно изменяющемся коллаже коричневого и зеленого. Иногда за вершинами кустов и нависшими ветвями виднелось сверкающее серебром море под ярко-синим небом. Впереди и справа полоска морской воды была ограничена мысом, переливавшимся смесью оливкового, фиолетового и дымчато-серого цветов.

Джерард прищурился.

– По моему предположению, этот отрезок воды, должно быть Каррик-Роудз. Значит, прямо по курсу лежит Фалмут.

Барнаби последовал примеру друга и тоже присмотрелся.