Приманка для мужчин   ::   Хоуг Тэми

Владельцы окрестных земель считали бы ее своей собственностью, ревностно охраняли и берегли, но здесь воды было вдоволь, и тихая заводь считалась не более чем украшением пейзажа.

Над всей этой пасторальной благодатью висели, грозя скорым ливнем, низкие свинцовые тучи. Элизабет вполголоса выругалась и попыталась хромать чуть быстрее. До дому оставалось около мили. Ближайшая ферма принадлежала семье из общины амманитов <Амманиты (по имени основателя Якоба Аммана) — религиозная секта. В Европе существует с XVII века, в США — с XVIII (в основном выходцы из Германии). Амманиты проповедуют отказ от роскоши и всяческих излишеств. Ведут подчеркнуто простую жизнь, лишенную удобств цивилизации, и почти не общаются с внешним миром. (Прим. пер.)> — их в здешних местах много, но там ей вряд ли чем-нибудь помогут. Телефона, чтобы вызвать буксир, у них нет; трактора, чтобы вытянуть ее машину из кювета, тоже. Такой роскоши, как холодное пиво, у божьих людей не водится. Короче, в этих обстоятельствах пользы от них, как от козла молока.

— Во всем, радость моя, надо видеть светлую сторону, — вслух произнесла Элизабет, поправляя на плече ремешок кожаной сумки от Гуччи. — Будь это в западном Техасе, стояла бы ты сейчас посреди степи, и до дому пришлось бы топать не меньше недели.

Вот бы потешался Брок, подумала она, с опаской поглядывая на наливающиеся тяжестью тучи. Посмотрел бы, как она ковыляет по разбитой дороге от захолустного городишки к дому, где он сам побрезговал бы держать собак, а проливной дождь льет прямо на ее любимую шелковую блузку от Армани… Элизабет ясно представила себе, как бывший муж, безупречно одетый, холеный, такой красивый, что рядом с ним Мел Гибсон чувствовал бы себя гадким утенком, смеется над нею своим недобрым, высокомерным смешком балованного богатого дитяти, который отобрал у бедной соседской девочки все игрушки и вытолкал ее за дверь.

Брок был богат до неприличия, и потому время от времени позволял себе быть редкостным говнюком. Впрочем, что толку вспоминать об этом теперь? Свободной рукой Элизабет убрала за ухо длинную прядь спутанных ветром черных волос, поудобней перехватила плоский виниловый портфельчик с логотипом «Кмарт» и прибавила шагу, стараясь не обращать внимания на острые камни, от которых почти не защищали ноги тонкие подметки.

В этом, пожалуй, есть какой-то скрытый смысл, подумала она. Те, кто идет по жизни пешком, носят удобную обувь на толстой литой подошве и белые махровые носки. А богатые покупают красные, мягчайшей кожи босоножки от Сальваторе Феррагамо на тонюсенькой шпильке, потому что шофер всегда отвезет их, куда им надо. Богатым не нужна удобная обувь или плащи. Вот только она, Элизабет, больше не богата.

Никакой трагедией это само по себе не было: ей пришлось бы куда хуже, будь она богата всю жизнь, а она жила безбедно совсем недолго. Пять лет, пока была замужем за Броком, который с невероятной прибылью вложил скромный семейный капитал в средства массовой информации, и с его способностью превращать убыточные газеты, телеканалы и радиостанции в процветающие поднялся до заоблачных высот, где царят Тед Тернер и ему подобные гиганты. Денег у Брока Стюарта было больше, чем у иных нефтяных королей «третьего мира».

Привыкнуть к такой жизни оказалось легко… Вздохнув, Элизабет смахнула пушинку с воротника красной шелковой блузки. Да, разумеется, ей нравилось хорошее шампанское и французское белье. Она, как никто, умела выбирать ювелирные безделушки у Тиффани и платья в самых дорогих бутиках, но, по счастью, еще не разучилась носить потертые джинсы и пить пиво прямо из бутылки. Она любила открытые туфельки на шпильке, но в ковбойских сапогах тоже чувствовала себя нормально.