Проблеск надежды   ::   Хегган Кристина

Я объясню, что это был единичный случай и что такое никогда не повторится. И конечно, я поговорю с миссис Барклэй... и…

Маргарет перебила его ледяным тоном:

— Не суетись. Франческа уже занялась журналистами. Она также собирается связаться с нашим рекламным агентством и назначить им встречу с тобой завтра, с самого утра. Я хочу начать энергичную рекламную кампанию во всех крупных изданиях, в местных газетах, журналах, на телевидении и радио. Тебе придется придумать какую-нибудь приманку, чтобы снова привлечь клиентов. Возможно, предложить какие-нибудь особые льготы для тех, кто приезжает сюда отдохнуть.

Трэвис едва подавил вздох облегчения. Он ожидал значительно более сурового наказания, чем шлепок рукой по запястью и несколько поучений.

– Конечно.

– А что касается миссис Барклэй, то она уехала рано утром, поклявшись, что никогда не приедет сюда. Если начать ее уговаривать сейчас, это вызовет у нее еще большее раздражение. Так что не стоит и пытаться.

– Понял. – Трэвис немного помолчал, потом взял мать за руку. – Наверное, тебе это происшествие доставило много переживаний, – сказал он сочувственно извиняющимся тоном. – Хотел бы я быть здесь, когда это случилось.

– Но тебя здесь не было, не так ли, Трэвис? Тебя почему-то никогда не бывает рядом, когда возникает критическая ситуация, хотя именно ты являешься главным управляющим отеля.

– Мама, это несправедливо. Я был в Пуэрто-Валларта и проверял, как выдерживается график строительства нашего нового отеля.

– Перестань. Я сегодня разговаривала со своей подругой Карлоттой. Она рассказала мне, что вы с ее сыном ночи напролет проводили в гулянках да пили текилу. Разве можно вести дела, когда у тебя каждое утро похмелье?

Отрицать такое обвинение было бы бесполезно. Его отец когда-то утверждал, что у Маргарет шпионская сеть развита получше, чем у ЦРУ. Это было, конечно, слегка преувеличено и сказано для красного словца за обедом, но в этом замечании оказалось больше правды, чем он раньше думал.

– Извини, мама.

Маргарет откинулась на спинку кресла и окинула взглядом красавца сына. С пепельно-белокурыми волосами и тонкой полоской усов он с каждым днем становился все больше и больше похожим на Чарльза. Только глаза – синие с фиалковым оттенком – были такие же, как у нее.

Она не любила ссориться с Трэвисом. Он был ее первенцем, на которого она возлагала надежды, с которым были связаны все ее мечты. Но и огорчений он доставлял ей больше, чем кто-либо другой.

Когда Маргарет начала понимать, что у него масса недостатков, она относила их на счет безалаберности, присущей молодости, убеждая себя, что с возрастом сын изменится. Но он так и не изменился. Однако она по-прежнему поддерживала его, раз за разом вызволяла из неприятностей, в которые он попадал, игнорируя неоднократные предупреждения своего отца.

– Ты слишком облегчаешь ему жизнь, – нередко повторял ей Чарльз. – Дай возможность парню хоть раз самому постоять за себя. Иначе он не поумнеет.

Маргарет не слушала его, а когда Чарльз умер, Трэвис, как, оказалось, был все еще не готов взять на себя обязанности отца и возглавить отель «Линдфорд».

Не желая назначать дочь преемницей Чарльза, хотя Франческа была весьма способной молодой женщиной, Маргарет заняла председательский пост сама и назначила Трэвиса сопредседателем в надежде, что это решение заставит его остепениться. Отчасти это возымело свое действие, но заметных изменений в его поведении не произошло.

До сих пор его полная безответственность не имела большого значения.