Прошлые обиды   ::   Спенсер Лавирль

 – Что, если купить бутерброды и поесть у реки?

Майкл оглянулся на Рэнди, который сидел на заднем сиденье.

– Я – за, – сказал он.

Они поднялись еще на одну ступеньку в своем семейном единении.

Шесть недель спустя, в один из дней бабьего лета, Бесс и Майкл вновь обвенчались в церкви Святой Марии. Венчал их тот же самый священник, который соединил их в браке двадцать два года тому назад.

Отец Мор открыл свой молитвенник, улыбнулся жениху и невесте и произнес:

– Итак… мы снова здесь.

Его замечание вызвало улыбку на лицах присутствующих. На лице Бесс, сияющем счастьем. На лице Майкла, излучавшем надежду. На лице Рэнди и даже на личике Натали, которая лежала на руках отца и рассматривала блестящую серебряную оправу очков Джила Харвуда. Улыбка Лизы была чуть самодовольной. Лицо Стеллы, казалось, говорило: «Давно пора».

Когда священник спросил: «Кто отдает эту женщину?», Лиза и Рэнди ответили: «Мы», вызвав еще одну волну улыбок.

Когда жених и невеста повторили: «Пока смерть не разлучит нас», их глаза сияли искренностью значительно более глубокой, чем когда они произносили эти слова в первый раз.

Когда отец Мор сказал: «Я объявляю вас мужем и женой», Рэнди и Лиза переглянулись с улыбкой.

Когда родители поцеловались, Лиза потянулась за рукой Рэнди и пожала ее.

Маленькая свадебная компания направилась после этого на ужин в «Козлак ройал оукс», который выходил в красивый огороженный сад, украшенный тыквами, кукурузными початками и пугалом. На столе, зарезервированном для них, стояла табличка «Мистер и миссис Куррен» и лежали книжечки для новоиспеченных супружеских пар.

Усадив Бесс и усаживаясь сам, Майкл взял одну из них и вложил в руки Бесс со словами:

– Правильно, черт возьми, раз и навсегда.

Затем он легко поцеловал ее в губы и улыбнулся в ее глаза.

В эту горько-сладкую осень проблемы и шероховатости, которые надо было разрешать и сглаживать, возникали одна за другой.

Много времени отнимало посещение Рэнди консультаций. Он потерял старых друзей, наркологическая зависимость давала себя знать. Весь ритм его жизни сбился, он искал в себе внутренние силы. Была семейная терапия. Мучительное воскрешение и забвение старой вины, страха, ошибок. Возмущение Лизы, когда она узнала, что продают семейное гнездо. Крушение надежд Майкла и Бесс на уединение. Наконец, сами Майкл и Бесс, муж и жена, вновь приспосабливающиеся к совместной жизни, которая постоянно требовала компромиссов.

Были и радости.

Рэнди привел домой нового друга, которого звали Стив. Он познакомился с ним у врача. Стив хотел создать оркестр, в котором бы никто не употреблял наркотиков. Оркестр, который будет играть в школах и проповедовать лозунг «Скажи наркотикам „Нет!“».

Майкл возился у плиты, отвечая на просьбу Рэнди: «Папа, научи меня, как ты это делаешь?»

Ужины на троих все готовили по очереди. Аппетит Рэнди наконец восстановился.

Радость, когда приходили Лиза и Марк с ребенком: «Эй, дядя Рэнди! Бабушка и дедушка, что вы там делаете?»

Простые домашние радости, когда Бесс вопила: «Кто бросил в стиральную машину мой свитер? Он сел!» Когда Майкл, разбивший капот машины, позвонил домой и услышал от Рэнди: «Я сейчас за тобой приеду, папа». Когда Рэнди учился менять пеленки племяннице: все валились от смеха. Он так описывал, что именно он в них обнаружил. Когда Рэнди заявил, что нашел работу в фирме «Шмидс мьюзик» – продавать инструменты и учить детей играть на барабане: «Зарплата ерундовая, зато можно филонить, когда нет народа».

Когда, наконец, Бесс пошла в магазин и купила себе голубые джинсы.

Она надела их перед приходом Майкла с работы. Он нашел ее на кухне. Она растирала крем-соус – была ее очередь готовить ужин. Макароны кипели, в кастрюле булькало.