Прощай, невинность!   ::   Джойс Бренда

Хромая куда сильнее, чем обычно, Софи проковыляла через коридор к центральному холлу и увидела, что из зеленой гостиной выходит ее мать, беседуя с каким-то молодым человеком.

— Софи! Вот ты где! А мы тебя везде ищем. Генри сказал, что ты была на пляже. Это правда? — Сюзанна, в изумлении подняв брови, оглядела взъерошенную дочь.

Софи замерла на месте. Мать подошла к ней, молодой человек тащился следом. Сюзанна была не только хороша собой, но и элегантна, она сохранила великолепную фигуру, ее темные волосы живописно обрамляли лицо с нежной кожей цвета слоновой кости, и выглядела она моложе своих тридцати шести. Софи как-то попыталась представить, какова была ее мать в шестнадцать. И нередко она думала о том, как именно начался роман ее родителей, как обаятельный и неотразимый Джейк О'Нил увлек прекрасную Сюзанну… И как сложилась бы их жизнь, если бы Джейку не пришлось бежать из Нью-Йорка четырнадцать лет назад. Как ей не хватало отца, как она любила его — до сих пор!

Софи надеялась, что ее улыбка выглядит достаточно естественной.

— Извини, мама. Да, я была на пляже, рисовала.

Сюзанна удивленно моргнула.

— Одна?

Софи кивнула.

Сюзанна обернулась к юноше, который, похоже, слегка нервничал:

— Я не говорила вам, что моя дочь еще и художница? Она учится в Академии и дома часто ночи напролет проводит в своей студии за работой. Она хочет стать профессиональной художницей.

Софи недоуменно уставилась на мать — ведь она никогда прежде не говорила при посторонних о профессиональных устремлениях дочери. Несмотря на то что почти четверть их класса в Академии составляли девушки, так же горячо любящие живопись, как Софи, все же общественное мнение до сих пор находило очень странным, почти неприличным, если женщина хотела посвятить себя искусству, вместо того чтобы искать мужа. Софи посмотрела на юношу, который с усилием кивнул. Ей было ясно, почему он чувствует себя неловко.

— Софи очень талантлива, — улыбнулась Сюзанна. — Дорогая, покажи нам, что ты зарисовала сегодня.

Софи вспомнила, что альбом остался на пляже и почему он там остался, и ее сердце почти остановилось.

— Я… мой альбом в спальне, — неуверенно пробормотала она. — Я с удовольствием покажу его в другой раз.

Она не отводила взгляда от матери, пытаясь сообразить, что та задумала. Сюзанна никогда не одобряла ее увлечения живописью, и особенно ей не нравились последние работы Софи, так что едва ли она стала бы просить показать ей рисунки ни с того ни с сего, без какой-то определенной цели.

— Я хочу представить тебе Генри Мартена, дорогая, — сказала Сюзанна, подталкивая юношу вперед. — Он родственник Анетты. Окончил юридический факультет и вскоре откроет собственную адвокатскую практику.

Софи улыбнулась молодому человеку, который явно чувствовал себя сверх меры сконфуженным. Она подала ему руку, гадая, что могло его так смутить. Может быть, он заподозрил, что Сюзанна решила их сосватать? Но это ведь чепуха. Софи еще официально не выезжала в свет. Да и как ей выезжать, если она даже танцевать не может?

И вообще это ни к чему. Софи стремилась лишь к одному: стать профессиональной художницей. И она никогда не была настолько наивной, чтобы предполагать, будто найдется мужчина, желающий взять в жены калеку, да еще свихнувшуюся на искусстве. Они с матерью много лет назад решили, что Сюзанна не станет подталкивать дочь к замужеству, не станет искать ей женихов. Это было бы слишком унизительно; и, поскольку семейного счастья Софи ожидать не приходилось, она посвятила себя своей истинной любви — живописи.

Девушка знала, что, когда ей исполнится двадцать один, она уедет в Париж. Там она сможет продолжить изучение тайн живописи, и, как знать, ей может встретиться учитель столь же великий, как Поль Сезанн или Мэри Кассатт. Этими двумя художниками Софи восхищалась бесконечно.