Путь в Эдем   ::   Гарлок Дороти

Изо рта хлынуло что-то теплое и влажное. Чья-то нога толкнула его в грудь, и Джейсон перевернулся на спину. От его ступней по всему телу пополз ледяной холод. Ему стало зябко, зябко…

– Помогите…

Джейсон увидел над собой странное существо – смуглое лицо, дикое выражение в глазах, волчий оскал.

«Ведьма! Оборотень!» – И Джейсона Пикета не стало: нож оставил поперек его шеи кровавый след.

Батист Лайтбоди с отвращением смотрел на убитого им человека. Лайт был во власти такой всепожирающей ярости, что с трудом удержался, чтобы не искромсать Джейсона на мелкие куски. Он плюнул на землю.

– Жалкий пес! – И плюнул снова – в лицо мертвеца.

Вытерев нож и спрятав его за пояс, Лайт перевернул тело на живот и вытащил из спины тонкий стальной клинок. А потом вновь перекатил Пикета на спину и оставил его лицо и интимные части открытыми, словно для того, чтобы его смерть была как можно оскорбительнее.

Лайт повернулся к Мэгги, и та бросилась в его объятия. С ее губ не сорвалось ни слова, в глазах не было ни слезинки. Батист подхватил девушку на руки, уткнулся в ее нежную шею. Она почувствовала, как дрожит его тело, с каким отчаянием он прижимает ее к себе.

– Все кончилось. Все хорошо, – прошептала она ему на ухо. – Я знала, что ты придешь. Я тебя ждала.

– Mon Dieu, [1] моя крошка! – Лайт поставил Мэгги на землю и осторожно дотронулся до ее лица. Его пальцы нежно касались ссадин. Он выругался по-французски. – Что сделал с тобой этот подонок? Этот грязный скот? Он… Ты была его?

Мэгги замотала головой, и Лайт снова притянул ее к себе.

– Oui, chérie. [2] Ты необыкновенная женщина, малышка моя.

Его голос чуть дрожал от нежности. Батист принялся стряхивать с ее платья и волос грязь и листья. Потом начал осматривать лицо возлюбленной. В его темных глазах горел гнев.

– Я бы хотел убить его не один раз, а сто! Мэгги провела пальцами по морщинке, которая залегла между сурово сдвинутыми бровями.

– Все хорошо, Лайт. Не хмурься. Забудь.

– Откуда ты знала, что я иду в эту сторону? Она чуть заметно улыбнулась. Ее губы распухли, и шевелить ими было больно.

– Я звала тебя, Лайт. Я знала, что ты придешь.

– Ты знала, что я приду, – тихо повторил он и нежно поцеловал ее разбитые алые губки. – Ты ждала меня. Mon Dieu, мое сокровище! Мне надо хорошенько охранять тебя. Ты мне очень дорога!

Он обхватил ее лицо ладонями и снова начал целовать ссадины.

– Тебе нравится быть со мной, Лайт?

– Очень нравится, моя красавица.

Она рассмеялась: негромко, мелодично и счастливо, и ее смех был для него лучшей музыкой. Мэгги крепче обняла Лайта, прижалась к нему; радость заполнила его сердце. Батист поцеловал возлюбленную в голову, нежно погладил ее шелковистые волосы.

– Больше не будь такой глупышкой, мой ангел, – мягко произнес он. – Когда ты одна, ты не должна близко подходить к мужчинам. Ведь ты знаешь, как они все на тебя смотрят.

– Он обидел свою лошадь.

Мэгги погладила любимого по щеке. Он повернул голову и поцеловал ее ладонь. Девушка улыбнулась. Глядя на нее, Батист не смог удержаться от улыбки.

Мэгги любила этого человека. Хотя его медная кожа и прямые черные волосы над высоким лбом выдавали индейское происхождение, ласковые слова он произносил на французском и вообще говорил с акцентом.

– Пойдем, мое сокровище, – негромко произнес Лайт. – У нас много дел. Но сначала я должен сказать моему другу, что убил его брата. А потом надо сообщить твоему отцу, что я забираю тебя с собой, на мою гору.

– На твою гору? А где она, Лайт?

– На западе, chérie. Я видел ее во сне. Там растут высокие деревья и вода ручьев переливается на солнце. А по ночам звезды горят так низко, что кажется, будто до них можно дотянуться. Это земля спокойствия и тишины. Там нет людей.