Римский карнавал   ::   Холт Виктория

Так что во время ожидания она станет успокаивать себя мыслями о своем прекрасном доме на Пьяцца Пиццо ди Мерло, в котором ей так хорошо благодаря щедрости Родриго. Она наслаждалась жизнью в квартале Порте, где всегда происходило что-то интересное. Это был один из самых густонаселенных районов города, многие купцы и банкиры жили там. Его облюбовали многие самые скандальные известные куртизанки. Над всеми возвышалось знатное семейство Орсини, владевшее дворцом на Монте Джордано, чей замок Торре ди Ноне являлся частью городской стены.

Нельзя сказать, что Ваноцца считала себя куртизанкой. Она оставалась верной Родриго и смотрела на него как на мужа, хотя, конечно, знала, что Родриго, будучи кардиналом, не мог жениться, а если бы и мог, то стал бы подыскивать себе жену в других слоях общества.

Но если Родриго и не мог жениться на ней, он был не менее внимателен, чем любой муж. Родриго, думала Ваноцца, самый очаровательный мужчина в Риме. Она знала, что так считает не только она, хотя, конечно, такой человек, как он, наверняка имеет и врагов. Он был рожден, чтобы повелевать. Он был устремлен к одной цели — к папству, и те, кто хорошо его знал, наверняка чувствовали, что у него есть все шансы, чтобы добиться желаемого. Никого не могли обмануть его грациозные манеры, певучий голос, изысканная любезность; все это было неотъемлемыми чертами Родриго, это правда, но под обаянием скрывались честолюбивые устремления, которые наверняка помогут ему достичь того, к чему он стремится.

Родриго был человеком, которому Ваноцца могла поклоняться, потому что он обладал качествами, которые она ценила больше всего. Именно поэтому сейчас она молила всех святых и Пресвятую Богородицу, чтобы ребенок, который должен вот-вот родиться, был таким же красивым и очаровательным, как и его братья. Родриго, сам сполна наделенный и тем, и другим, очень ценил это. И еще она молила о том, чтобы она в свои тридцать восемь лет могла бы возбуждать в нем желание и наслаждаться его благодарностью, которую он испытывал к ней как к матери своих детей.

Сколько лет дети будут жить под одной с ней крышей? Недолго, предполагала она. Их заберут у нее, как забрали Педро. У Родриго были прекрасные планы для мальчиков. А Ваноцца, хоть и была возлюбленной кардинала, занимала невысокое социальное положение в Риме.

Но он будет помнить, что дети — плоть от плоти ее, а она будет жить в своем очаровательном доме, который он подарил ей. Дом напоминал дворцы, которыми владела знать Рима, она восхищалась им. Она любила сидеть в главной комнате. Стены ее были выкрашены в белый цвет и украшены гобеленами и несколькими картинами — ей хотелось, чтобы ее дом выглядел таким же роскошным, как дома самых знатных горожан — Орсини и Колонна. Ее возлюбленный был щедр и подарил ей немало вещей. Помимо гобеленов и картин, у нее были драгоценности, прекрасная мебель, украшения из мрамора и порфира и — самое ценное — ее credenza, большой сундук, в котором она хранила свою майолику, золотые и серебряные кубки и чаши. Credenza служила знаком социальной принадлежности, и глаза Ваноцци загорались, когда она смотрела на него. Она обходила свой прекрасный дом, касаясь вещей и разговаривая сама с собой в прохладной тишине, которой она наслаждалась за толстыми стенами. Она в самом деле была счастливой женщиной — в ее жизнь вошел Родриго, для которого она желанна.

Ваноцца была неглупа и знала, что все сокровища, подаренные ей Родриго, с его точки зрения, ничто по сравнению с тем, что ему отдала она.

Снова начались схватки, на этот раз сильнее и чаще, почти не прекращаясь. Ребенок стремился в этот мир.

В другом крыле своего замка в Субиако великий кардинал тоже томился в ожидании. Его апартаменты находились вдали от комнат возлюбленной — он не хотел, чтобы его беспокоили и огорчали ее крики.