Роковой мужчина   ::   Торнтон Элизабет

В некоторых местах бусины были оторваны, каблук сломан, а кожа покрылась водяными разводами.

— Последний раз я видела эту туфельку в хижине в Челси, когда ты дал мне одежду Харпера, чтобы переодеться.

Она посмотрела на Ричарда. Он смотрел на туфельку испепеляющим взглядом. Внезапно он подошел к ней и выхватил туфельку из ее рук.

— Есть женщины, которые не успокоятся, пока не вытрясут из мужчины все секреты, — проворчал он, кинув туфельку обратно в коробку. — Это моя коробка, а не твоя.

Розамунда пришла в замешательство.

— Ричард, но она окончательно испорчена. Починить ее уже нельзя, да и ни к чему, разве ты не помнишь, я потеряла ее пару во время бунта? Дай ее мне, я выброшу.

— Нет, не выбросишь!

Она опустила руку.

— Но почему? Это сущая безделица. Ты же не думаешь, что она расшита настоящими камнями? Дай сюда.

— Нет!

Внезапно ее озарила догадка.

— Ричард, — воскликнула она, — ты сохранил ее на память, да?

Он скрестил руки на груди.

— Что, если так?

Подумав секунду, она покачала головой.

— Если это так, значит, ты хранишь ее со дня моего похищения. Но ведь тогда ты меня презирал, насмехался и издевался надо мной.

Он усмехнулся, но ничего не сказал.

Она поднялась с колен.

— Я хочу знать, почему ты не выбросил эту туфельку, — упрямо сказала она.

— Если ты станешь смеяться, я побью тебя, — сердито предупредил он.

— Обещаю, что не стану, — она что есть силы сжала губы и отвела глаза.

Он вздохнул.

— Как ты думаешь, что я чувствовал, когда через несколько часов после похищения я понял, что меня влечет к тебе? Я был сам себе отвратителен. Я поймал себя на мысли, что восхищаюсь тобой больше, чем любой другой женщиной прежде. Хуже того, я влюбился. Конечно, тогда я этого не понял — ведь до этого я никого не любил. Я считал тебя лишь источником неприятностей. Газеты называли тебя «идеальной принцессой». Я знал, что ты уйдешь к кому-нибудь вроде принца Михаэля и никогда мне не достанешься. Поэтому я был ошеломлен своими чувствами к тебе.

Она сделала шаг ему навстречу, потом еще один, потом еще — и наконец оказалась в его объятиях. Ее лицо светилось от счастья.

— Ричард, ты сказал, что влюбился в меня?

— Разве ты еще не поняла? Это же очевидно. Все вокруг знают об этом — твой отец, братья, Харпер, слуги.

— Конечно, я поняла. Я боялась, что ты не догадаешься.

Он издал странный звук — полусмех-полустон и сжал ее в своих объятиях.

— Я люблю тебя, — уверенно сказал он. — Зачем же еще хранить мне твою туфельку? Если бы ты знала, сколько раз я порывался выкинуть ее, но не смог. Она стала символом бесстрашия и красоты, которые ворвались в мою жизнь вместе с тобой.

— Но, Ричард, туфелька превратилась в развалину. Разве ты не мог оставить на память мой носовой платок или что-нибудь подобное?

— Я не хотел ничего идеального. Я хотел эту туфельку. Разве мы с тобой идеальны?

— Нет, — мягко ответила она. — Мы не идеальны. Но мы идеально подходим друг другу.