Рожденный очаровывать   ::   Филлипс Сьюзен Элизабет

В последние пятнадцать лет он потратил слишком много энергии, убеждая десятки прелестных дам в том, что ни одной не суждено стать матерью его детей. А вот у геев не было подобной проблемы. Они могли спокойно расслабиться и числиться в приятелях у любой женщины.

– Понимаете, – пояснил он, – если распространятся слухи о сексуальных предпочтениях, тогда конец карьере, так что буду крайне благодарен, если вы сохраните эту информацию при себе.

Бобри вскинула влажную бровь.

– Можно подумать, это большой секрет. Я поняла, что вы гей, ровно через пять секунд после встречи.

Должно быть, она водит его за нос! Бобри задумчиво прикусила нижнюю губу.

– Не возражаете, если я пока что поеду с вами?

– Вы оставляете машину здесь?

– Ее уже ничто не воскресит. Бен отгонит ее на буксире. С сегодняшними историями и потерянной головой бобра мне скорее всего не заплатят. Так что он у меня в долгу.

Дин обдумал ее заявление. Пожалуй, Салли права. Бобри настоящая яйцедробилка, наиболее неприятный ему тип женщин. Зато ей по крайней мере весело.

– Попробуем пообщаться пару часов, – решил он. – но больше обещать не могу.

Они остановились перед зданием из рифленого железа, выкрашенным в режущий глаз оттенок бирюзового. Поскольку было воскресенье, на усыпанной гравием стоянке загорало две машины: проржавевший старый «камаро» и пикап последней модели. С двери свисала табличка «Закрыто», хотя сама дверь была приоткрыта, чтобы впустить по больше свежего воздуха.

Дин, как истинный джентльмен, помог Бобри вылезти из машины.

– Поосторожнее с хвостом.

Она ответила уничтожающим взглядом. Но все же последовала совету и пошаркала к двери склада. Дин успел заметить коренастого здоровячка, собиравшего образцы. Бобри исчезла внутри.

Дин как раз закончил обозревать маловпечатляющий пейзаж; коллекцию мусорных ящиков и высоковольтных проводов, когда она снова выступила на крыльцо с охапкой одежды в руках.

– Жена Бена порезала руку, и ему пришлось везти ее в приемный покой. Поэтому она не заехала за мной. К сожалению, я не могу сама вылезти из этой штуки.

Она мрачно оглянулась на коренастого парня.

– А я отказываюсь позволить профессиональному секс-извращенцу расстегнуть молнию.

Дин улыбнулся. Кто знал, что в альтернативном образе жизни будет столько преимуществ?

– Рад помочь.

Они обогнули здание. В боковой стене виднелась металлическая дверь с облупившейся краской и выцветшим силуэтом бобра с бантиком между ушами. Внутри оказался не слишком чистый, но все же приемлемый туалет с одним унитазом, белыми кафельными стенами и засиженным мухами зеркалом над раковиной. Пока она оглядывалась в поисках места, куда бы можно было пристроить одежду, он опустил крышку унитаза, и – из уважения к своим «голубым» собратьям – прикрыл ее парой бумажных полотенец.

Она положила одежду и повернулась к нему.

– Там сзади молния.

Здесь в душной тесноте костюм бобра вонял еще хуже, чем раздевалка. Но Дин, как ветеран многолетних упорных тренировок, не обращал внимания на подобные мелочи: бывало и хуже. Куда хуже.

Несколько прядок влажных, по-детски тонких волос выбились из уродливого подобия конского хвостика, и он отвел их с шеи, молочно-белой, если не считать едва заметной светло-голубой венозной дорожки.

Пришлось долго шарить в спутанном меху, пока Дин не нашел молнию. Он чертовски хорошо поднаторел в раздевании женщин,но стоило спустить язычок на дюйм, как его заело. Дин освободил зубчики молнии от застрявших ворсинок, но через секунду все повторилось сначала.