Сапфир   ::   Мэтьюз Патриция

– Прости, что я так долго, мама, – проговорила запыхавшаяся Регина, быстро подходя к столу со своими покупками. – Я, как всегда, задержалась на рынке. Ты посиди, пока я все приготовлю. – И девушка взялась за чайник.

Аделаида молча подчинилась. Когда-то она заявила бы, что не такая уж она беспомощная, однако не теперь – Регине нравилось заботиться о матери, а Аделаиде нравилось, что ее балуют. Она смотрела, как дочь хлопочет в маленькой кухоньке, и сердце ее таяло от нежности. Она никогда не думала о Регине как о приемыше, ей казалось, что эта девушка – действительно ее плоть и кровь.

Регина подошла к ней с чашкой горячего чая.

– А теперь я займусь ужином. Ты проголодалась, мама?

– Не особенно, – ответила Аделаида, вздохнув. Она сделала глоток ароматного чая.

– Тебе нужно поесть, мама, – сказала Регина с укором. – При твоей тяжелой работе нужно поддерживать силы.

И Регина принялась за стряпню.

– Что новенького у Слострума? – спросила она, обернувшись к матери.

– Дай-ка сообразить…

Торговля у Слострума расширилась за последние годы; теперь там работало около двух десятков человек, и дело процветало. Что касается Аделаиды, то ей уже не приходилось прибираться во всем здании: фирма наняла еще трех женщин, а Аделаида возглавила штат уборщиц. Но все же ей казалось, что она работает больше, чем прежде, поскольку постоянно следила за тем, чтобы ее подопечные делали все как полагается, и частенько переделывала их работу.

– Ах да, Мэгги Реардон вчера ушла от нас.

– Мэгги Реардон? – Регина бросила взгляд через плечо. – Это одна из тех женщин, которые чистят и сортируют новые камни? – Когда мать кивнула утвердительно, девушка спросила: – Ее что, уволили?

– Да нет, ты же знаешь, мистер Слострум никогда никого не увольняет, разве что человек слишком уж плохо выполняет свою работу. Мэгги выходит замуж и уезжает с мужем из Лондона.

Регина опять вернулась к своей стряпне. И тут в голову ей пришла одна мысль.

Аделаида между тем продолжала:

– А фирма собирается в субботу устроить выставку новых драгоценностей. Выставка будет открыта для посетителей, и мистер Слострум сказал, что будет рад, если я на ней побываю. Ты хочешь пойти, Регина?

Регина резко повернулась к матери, лицо девушки пылало.

– Ой, мама, а можно?..

Регина очень редко посещала магазин, но всякий раз ее словно гипнотизировали выставленные на продажу драгоценности – очаровывали блеск, цвет, красота камней. И их баснословная цена, в чем девушка весьма неохотно признавалась даже самой себе. Регина рано поняла разницу между богатыми и бедными и решила, что когда-нибудь станет такой богатой, что сможет заявиться в магазин вроде слострумовского и купить все, что душа пожелает. Как-то раз она поделилась своими мечтами с матерью, Аделаида же рассердилась, что случалось с ней крайне редко, и влепила Регине пощечину.

– Не забивай себе голову такими выдумками, дитя мое! Они ничего тебе не принесут, кроме горя и сердечной боли. Нам на роду написано жить, как мы живем, и мечтать о большем – просто глупость.

У Регины хватило ума сохранить спокойствие, и она впредь не заводила разговоров на эту тему, однако ее желание осуществить свою мечту еще более укрепилось.

А Аделаида со снисходительной улыбкой ответила:

– Конечно, ты можешь пойти, дорогая, если тебе хочется.

Аделаида исподтишка наблюдала, как дочь готовится к ужину. Она понимала, какие мысли одолевают Регину. Хотя после того случая, когда Аделаида ударила дочь, они ни разу не заговаривали об этом, мать знала: Регина не рассталась со своей мечтой. И душа матери болела, Аделаида очень беспокоилась за девушку.