Сердце язычницы   ::   Мэтьюз Патриция

Когда она отстранилась, глаза ее были полны слез.

– И да буду я достойной женой и матерью, чтобы ты могла гордиться мной.

Акаки снова обняла дочь, благословляя ее, и они покинули хижину. После полумрака, в котором, по обычаю, невеста ожидала брачной церемонии, ранний южный вечер казался ослепительно ярким.

Лилиа ступила в свадебную лодку, разубранную гирляндами благоухающих цветов. Когда весла опустились в воду, и судно не спеша отошло от берега, девушка испытала великое счастье и гордость. Да и могло ли быть иначе? Ведь она уплывала к прекрасному будущему, сулившему ей любовь Коа и почетную долю супруги вождя.

В назначенном месте гребцы подняли лодку на весла и понесли. Поскольку это было тяжелое, громоздкое сооружение из целого китового остова вместе с ребрами, для его переноски понадобилось восемнадцать крепких воинов. Лилиа гордо восседала рядом с матерью, по обычаю делившей ее триумф.

В стороне от смуглых, золотокожих островитян стояли двое белых – единственных белых на всем острове.

– Это надо же такие церемонии ради какой-то туземной сучонки! – вполголоса заметил худощавый. – Что скажете, ваше преподобие?

– Что не выношу бранных выражений, мистер Радд, – отозвался Исаак Джэггар.

– Если вы так пылко выступаете в защиту этой девчонки, то почему бы вам не поучаствовать в их языческом ритуале? – язвительно осведомился Эйза Радд.

– Несмотря на низкую мораль и неверие в Господа нашего, Лилиа Монрой остается созданием Божьим. Кроме того, туземная женщина – все-таки женщина, мистер Радд, поэтому заслуживает уважения.

– Ах, ах! Куда нам тягаться в споре, ваше преподобие! – рассмеялся худощавый. – Уж вы и штучка!

Исаак Джэггар передернулся, но промолчал. Он считал Радда человеком вульгарным и к тому же безбожником, но ему приходилось мириться со столь неподходящим обществом, раз уж тот хоть отчасти сочувствовал делу обращения язычников к Богу. Более всего Джэггару претил противный кудахчущий смех Радда, которым он разражался по любому поводу.

Этих мужчин, ни в чем между собой не схожих, связывала только общая цель. Радд, невысокий и тощий, отличался поразительной подвижностью. Очень темный загар дополнял его сходство с тараканом. По типу он походил на лондонского прощелыгу. Джэггар, нескладный и угловатый, как бы состоял из крупных тяжелых костей и выпирающих сочленений. Даже его крупный нос резко выдавался вперед на угрюмом лице. Двигался он неуклюже и медлительно и через слово сыпал цитатами из Библии. Зато Радд говорил на жаргоне лондонских низов.

– Где же все-таки Лопака? – недовольно спросил он. – Без него нам и шал, не ступить. Он обещал быть...

– И я здесь, Эйза Радд, – прозвучал гортанный голос сзади.

От неожиданности белые вздрогнули и быстро обернулись. Во внезапно наступившей тьме статный, могучий туземец выглядел внушительно, почти пугающе. Американец Джэггар, увидев его, каждый раз вспоминал индейцев Великих Равнин, ибо меднокожий Лопака с его черными, как уголья, пронзительными глазами очень походил на них. В нем ощущалась дикость и скрытая жестокость изголодавшегося волка. Он не ведал сомнений, колебаний и милосердия. Иногда Джэггара смущало, что он заодно с таким человеком. Однако мысль, что пути Господни неисповедимы, успокаивала его. Если только такой союзник поможет добиться цели, значит, на то воля Божья.

Между тем Радд нетерпеливо обратился к Лопаке:

– Ну что? Все готово?

– Я готов, Эйза Радд, – ответил туземец своим глубоким рокочущим голосом, подчеркнув слово «я».

На его могучем торсе не было ничего, кроме куска ткани, называемого у мужчин мало , но даже полунагой он выглядел величественно.