Сердце обмануть нельзя   ::   Басби Ширли

Она жадно проглотила все, что могла ей дать убогая английская гувернантка, и потребовала еще. Это доставило удовольствие мадам Уайтфилд, которая была рада передать этому непосредственному, очаровательному, диковатому созданию все знания, которыми она обладала. Но увы, знания мадам Уайтфилд были скромными, и наступил день, когда она почувствовала, что не может дать Леони ничего нового. Разумеется, Клод и не подумал нанять еще кого-либо, чтобы продолжить образование Леони.

Мадам Уайтфилд покинула дом вскоре после увольнения управляющего, и Леони на долгое время почувствовала себя несчастной. Она потеряла не только наставницу, но и близкого друга, чего никак не мог понять ее дед.

Между Леони и ее дедом существовала странная связь. В свои шестьдесят семь лет Клод Сант-Андре оставался по-своему интересным мужчиной без всяких для себя усилий. В каждом его движении ощущалась надменность и, хотя его лицо несколько заострилось и покрылось морщинами из-за длительного потворствования собственным страстям, он все еще был привлекателен. Его голову покрывала густая шапка седых волос, а черные глаза цинично смотрели на мир из-под тонких, лукаво изогнутых бровей. Он прожил свою жизнь в полной уверенности, что малейшая его прихоть будет мгновенно исполнена. Он ожидал, что и его внучка будет послушна и покорна, поэтому его всегда удивляли непредсказуемые поступки Леони. Он был возмущен, когда Леони взяла под свой контроль бухгалтерские книги. Но Леони только бросила на него долгий задумчивый взгляд и нежно прошептала:

— Но ведь если не я, то кто же будет этим заниматься, дедушка?

И это положило конец дискуссии, поскольку Клод боялся даже мысли о том, что ему придется возиться с такими ужасными вещами, как чернила и деловые бумаги. Леони не была о себе высокого мнения, хотя в ней хватало фамильной гордости Сант-Андре, но оказалась более практичной, чем ее дед.

Маленький конфликт по поводу бухгалтерских книг был не первым и не последним испытанием их воли. Когда годом позже Клод принял решение продать рабов с плантации, Леони огорчилась и рассердилась. В ее зеленых глазах вспыхнули золотые искры ярости, и она закричала:

— Нет! Ты никогда не сделаешь этого! Они прожили здесь всю свою жизнь. Это наши люди, они принадлежат нам. Как же ты можешь их продавать?

Попытка воздействовать на лучшие чувства Клода не удалась, и тогда Леони попробовала применить другую тактику.

— Если их не будет, — спросила она с обманчивым спокойствием, — как же мы будем, дедушка, обрабатывать наши поля?

Но эти аргументы тоже не подействовали на Клода, и Леони стала его просто просить:

— Ради милосердного Бога, я умоляю тебя… не продавай их! Они такая же часть Сант-Андре, как и мы! — Клод только презрительно фыркнул, но охваченная надеждой Леони продолжала:

— Я знаю, что индиго сейчас плохо продается, но неужели нельзя подождать еще год? Хотя бы один? — Все еще надеясь, она добавила:

— Давай в этом году попробуем посадить сахарный тростник. Мсье де Бор говорит, что сахарный тростник будет скоро самым выгодным. Давай попробуем!

Больше всего Клода оскорбило то, что четырнадцатилетняя девчонка посмела учить его, как вести дела! Все рабы, кроме дворовых, были проданы в течение недели, и когда Леони смотрела, как они покидали усадьбу, ее глаза были полны слез от ярости и боли. При воспоминании об этом рот Леони непроизвольно сжался, и на мгновение она превратилась в маленького рассвирепевшего котенка. Но, поймав на себе взгляд такой же, как она сама, стройной девушки, проходившей мимо, она не могла удержаться от приветливой улыбки.

— Эй! Иветта, привет! — закричала она, дружески помахав рукой. Иветта, которая была всего на три месяца старше Леони, направлялась в курятник за свежими яйцами.